Врата Рима
Шрифт:
Ни Юлия, ни Каберы не было видно. Юлий, скорее всего, надевает полный доспех. Куда же подевался старый целитель? В первые несколько минут его лук не помешал бы.
Мужчины на стенах от нервного возбуждения гоготали как стадо гусей.
— Тишина! — рявкнул Рений. — Следующий болтун сойдет вниз и станет прямо передо мной.
В неожиданной тишине до них снова донеслись крики рабов в полях.
— Мы должны слышать, что происходит снаружи. Молчите и разминайте мышцы. Держитесь на расстоянии от соседа, чтобы не отрубить ему
Мужчины сбились в кучки в поисках дружеской поддержки и теперь разошлись, нехотя волоча ноги. В глазах у всех стоял страх. Рений выругался про себя. Сейчас бы десяток добрых солдат из его старого легиона, и он продержался бы до рассвета! А тут дети с палками и ножами. Рений глубоко вдохнул, пытаясь найти слова, которые бы взбодрили их. Зажигательные речи нужны даже железным легионам, а ведь легионеры не сомневаются в своих боевых умениях.
— Отступать некуда! Если толпа прорвется мимо вас, все в этом доме погибнут. Вы за них отвечаете. Вы не должны покидать позицию, мы и так стоим очень редко. Стена шириной в четыре фута — один длинный шаг. Посмотрите на нее хорошенько. Если сделаете больше шага назад, то упадете.
Мужчины начали переступать туда-сюда, проверяя ширину стены. Лицо Рения ожесточилось.
— Тех, кто переберется через стены, встретят люди во дворе. Не смотрите вниз, даже если увидите, что убивают ваших друзей!
Из дома вышел Кабера с луком в руке.
— Так-то ты их вдохновляешь? И на подобных речах стоит ваша империя? — пробормотал он.
Рений хмуро посмотрел на него.
— Я не проиграл ни одной битвы! Ни со своим легионом, ни на арене. Под моим командованием ни один человек не сбежал и не поддался. Кто струсит, побежит мимо меня, а я не побегу.
— И я не побегу, — ясно прозвучал в тишине голос Марка. Рений встретился с ним взглядом и увидел там уже знакомое бешенство.
— Я тоже, Рений, — сказал кто-то из рабов. Остальные закивали, повторяя, что скорее умрут, хотя часть все еще стояла со сморщенными от ужаса лицами.
— Если вы струсите, вам придется отвечать перед своими детьми, братьями и отцами. Вы должны прямо смотреть им в глаза.
Люди закивали и немного расправили плечи.
— Уже лучше, — снова пробормотал Кабера.
Из открытой двери легкой походкой вышел Юлий. Его доспехи блестели от масла, в ножнах покачивался короткий меч. Лицо Юлия превратилось в жестокую маску, под которой пылал сильнейший гнев. Люди на стене отвели взгляд и стали смотреть на поля.
— Я сниму голову с каждого в моем поместье, кто не защищает дом! — прорычал он.
Кабера почти незаметно качнул головой, чтобы не показывать несогласие тем, кто мог его слышать со стены.
— Господин, — прошептал он, — у всех снаружи друзья. Хорошие люди, которые оказались в ловушке или не могут к вам пробиться. Такие угрозы вредят боевому духу.
— Вот и прекрасно. Все за пределами этих стен будут убиты,
Гнев Юлия превратился в раскаленную ярость. Под удивленными взглядами Рения и Каберы он поднялся по угловой лестнице и пошел по стене, выкрикивая приказы и отчитывая за небрежность.
— Для политика у него нетрадиционный подход к решению задачи, — тихо проговорил Кабера.
— В Риме много таких людей, как он. Вот почему, мой друг, у нас империя, а не пустые речи.
Рений растянул губы в акульей усмешке и подошел к тихо перешептывающимся женщинам.
— Что делать нам? — спросила девушка-рабыня.
Рений узнал ее: это ее он побил кнутом много месяцев назад за то, что она отвлекала мальчиков во время урока. Ее звали Александрия, вспомнил Рений. Остальные ежились под его взглядом, как пристало домашним рабыням, а эта не отводила глаз и ждала ответа.
— Принесите ножи. Если кто-то проберется за стену, вы должны напасть на него и забить ножами до смерти.
Две женщины постарше вскрикнули; одну чуть не вытошнило.
— Вы хотите, чтобы вас изнасиловали и убили? О боги, женщина, я не прошу тебя вставать на стену, просто защищай наши спины. У нас слишком мало мужчин, чтобы снимать их со стен!
Рений ненавидел женскую мягкость. Для постели в самый раз, но когда на женщину хочешь положиться… Боги!
Александрия кивнула.
— Ножи. Запасной топор для колки дров — в конюшне, если его еще не взяли. Пойди и поищи их, Сусанна. И быстро.
Одна из женщин, все еще бледная, рысью кинулась выполнять поручение.
— Мы можем носить воду? Стрелы? Огонь? Что-то еще?
— Ничего! — оборвал ее Рений, теряя терпение. — Убивайте всех, кто попадет во двор. Бейте ножом в горло, пока он не успел встать. Он будет прыгать с десяти футов, и пока будет приходить в себя, вы должны напасть.
— Мы не подведем тебя, господин, — ответила Александрия.
Рений задержал ее взгляд и заметил под спокойствием вспышку ненависти. Похоже, у него больше врагов внутри стен, чем за ними!
— Вот и не подводите, — отрывисто сказал он, повернулся на пятках и ушел.
Явился повар с большим металлическим блюдом, привязанным к груди. Его рвение вызывало жалость, но Рений хлопнул его по плечу.
Тубрук стоял рядом с Каберой, держа в своих больших руках натянутый лук.
— Старый Луций неплохо стреляет, но он на кухне, готовится принимать раненых, — мрачно проговорил он.
— Зови его сюда. Спустится потом, когда сделает свое дело, — ответил Рений, не глядя на него.
Он проверял стены, отмечая все позиции, высматривая, не сдали ли у кого-то нервы. Против настоящего нападения им не продержаться. Рений молился своему домашнему богу, что враги на такое нападение не способны.