Врата Совершенного Знания
Шрифт:
Поерзав и устроившись поудобнее, Казин буркнул:
— Так что у вас?
Крабиков открыл портфель и извлек оттуда рапорт в прозрачной пластиковой папке.
— Все, как мы и ожидали. — Он пролистал несколько страниц. — Они хотят, как всегда, много оружия, боеприпасов, взрывчатки. «Формоза» — жадная организация.
— Они все одинаковы. Есть какой-то прогресс?
Крабиков резко вскинул голову.
— Они переманили на свою сторону нескольких достойных личностей. У них свои люди в армии, в исполнительном юане…
— Это они говорят. Но правда
— Думаю, правда. У брал с собой в Берлин нескольких друзей. Один из них — вполне подходящий человек по имени Ли Лутан. Я проверил. В картотеке тайваньской разведки он фигура номер четыре. Правда, очень трудно заставить его разговориться как следует. Он совсем не похож на У.
— В каком смысле?
— Ли больше слушает, чем говорит. Но то немногое, что он сказал, полностью совпадает с тем, что мы знали и раньше.
— Он, кстати, не говорил о своем новом управляющем банком?
Крабиков так искренне удивился, что Казин разразился смехом. Но в горле у него что-то забулькало, и он судорожно закашлялся. Неужели конец, подумал генерал. Приступ в роскошной машине. Гибель тела, облаченного в меха — прихоть старого революционера. Но Казин справился с собой и сказал:
— Человека, который управляет банком У в Тайбэе, зовут Цю Цяньвэй.
— Что?! Но вы уже занимались им в Бангкоке!
— Сорвалось. Как всегда. Мокрушники зарвались и наняли тайваньца. У них такой способ заметать следы — свалить неудачу на кого-нибудь другого. Но план обернулся против них.
— Так что же мы будем делать?
— Пока ничего. Перед нами стоят гораздо более серьезные проблемы: ГРУ.
— Пропавший китайский самолет?
— Да. Как там дело было, когда вы уехали, Крабиков? Напомните.
— Два месяца назад китайский истребитель опытной модели — модификация Шеньян Ф-6, кодовое название «Федор» — упал в самой южной точке Казахстана. По донесениям, пилот погиб… Информация не проходила по обычным дипломатическим и разведканалам… Спектрографические снимки со спутника показали странные ночные полеты над западным Китаем… Когда я уезжал, ничего еще не подтвердилось.
— Советский Союз отрицает, что имеет какие-либо сведения о пропавшем самолете, клянется выделить средства для восстановления той же модели… это я знаю. Ну, а теперь все подтвердилось! Это дело рук ГРУ. Как раз вовремя, к моменту заключения пакта Москва — Пекин. Что за «Федор»… и кто придумал это нелепое имя?
— Думаю, это дело рук НАТО, товарищ председатель.
— Так что же даст нам «Федор»?
— Скорее всего основную технологию, которая позволяет реагировать на голос, на команду, передаваемую пилотом или с земли.
— Иными словами, «Апогей».
— Да, хотя сомнительно, что он уже готов. Китайцы, я полагаю, расстроены?
— Рвут и мечут.
— А ГРУ?
— Там заняли оборонительную позицию. Самолет загорелся в воздухе и взорвался от удара о землю, — ворчал Казин. — Они должны были валяться у наших ног, когда все это вышло наружу, но теперь у них есть могущественные друзья в Политбюро. Стратегически «Апогей» очень
— Почему, черт возьми, они не могли подождать? — Крабиков злился. — Мы могли бы получить технологию «Апогея» по пакту.
— Очевидно, ГРУ об этом никто не сообщил.
— Теперь получилось, что мы подписали с китайцами договор о дружбе и тут же украли их самолет.
— И если не сумеем отвести подозрения, то не получим готовой модели «Апогея» по договору. Тогда придется выкупать ее у «Формозы». — Казин вздохнул. — Мы должны подготовиться и к этому.
— Очень опасно. Чем больше я думаю об этом, тем меньше мне это нравится. Если «Формоза» окрепнет и начнет крупномасштабное восстание, Америка может вмешаться, хотя бы для того, чтобы удержать от такого же движения материковый Китай.
— Я еще не могу определить, что сделает Америка, — сказал Казин. — Это одна из самых серьезных моих проблем на сегодняшний день. Но я согласен с вами насчет угрозы со стороны материкового Китая. Пекину как раз на руку восстание на Тайване. «Посмотрите, — скажут они, — мы были правы! Народ Тайваня трудится под гнетом тирании! Давайте спасем их, братья…» Подобные избитые призывы всегда действуют. Дешевка! — Казин презрительно хмыкнул.
— В таком случае мы должны предотвратить бунт, а не приветствовать его. Надо порвать с «Формозой», остаться в стороне.
Казин невесело рассмеялся.
— Нет, мы должны продолжать поддерживать отношения с «Дьюкэнон Юнг» и «Нашей Формозой». Мне удалось убедить в этом Кремль, но была настоящая драка. Теперь там три основные фракции. Одной не терпится объединиться с «красным» Китаем и начать военное вторжение на Тайвань. Прославленные русские танки с грохотом идут по взморью, и наши солдаты поют бок о бок со своими желтыми братьями… Какая патетика! Нашлись и такие, которые говорили, что надо разорвать отношения с Китаем. Их меньшинство, и в основном это расисты. И были немногие, понимающие люди, Крабиков, которые сказали: «Мы должны помочь „красному“ Китаю экономически, насколько это возможно, чтобы содействовать его наступлению на тайваньскую экономику». Помощь следует рассчитать на несколько лет. Полагаю, такой курс удовлетворяет самолюбию обеих сторон.
— И кто же победил в этом споре?
— На данный момент — бойцы от экономики. Мне это решение на руку, поскольку оно дает возможность завязать добрые отношения с Сунь Шаньваном.
— Понимаю.
— С этой минуты мы должны очень серьезно относиться к «Формозе». Я хочу знать, каким образом они сумели подобраться так близко к «Апогею», кто работает на них в «Дьюкэнон Юнг». Я хочу знать, в чем их сила и, что гораздо важнее, в чем слабость. Понятно?
Крабиков достал из портфеля диктофон и принялся бормотать заметки на память.