Врата Валгаллы
Шрифт:
Во всяком случае сетевой терминал у нее был, и в хорошем настроении Никс разрешала им пользоваться. Натали повезло. Хозяйка даже вызвалась сварить обеим кофе. Что-что, а это дипломированный секретарь с образованием умела в совершенстве.
– Ты наверняка знаешь адрес официальной странички Императора.
Никс, хорошо покрашенная блондинка в шелковом цветастом халатике, устроилась боком на подлокотнике-валике и приподняла тщательно оформленную бровь. Кружка дымилась, время от времени Никс прикасалась губами к краю, но кофе был еще слишком горяч, и ей оставалось
– Любой правительственный сайт. Детка, с каких пор тебя пробивает на патриотизм?
Поскольку нужного совета не последовало, Натали набрала в строке поисковика «официальная страничка Императора» и методично, от напряжения даже не моргая, тыкала все найденные ссылки. Около полутора тысяч, да?
– Хорошо, – пробормотала она сквозь зубы. – Может, тогда – неофициальной? Это было бы даже лучше на самом-то деле.
– Что именно нужно тебе на неофициальной страничке Императора?
– Фотоальбом.
– Ну, этого барахла... Или тебе нужно что-то?...
– Неофициальный фотоальбом.
– Ну ты даешь, мать. Я думаю, таких фоток нет в природе, а если и есть – откровенный монтаж! Однозначно. Хотя в определенном смысле... это может быть смешно.
– Господи, Никс, меня меньше всего интересует оскорбление величества. Просто нужны живые непредставительские фото в кругу друзей. Должны же они где-то быть. А вот...
Уставившись в монитор, Натали ожесточенно листала снимки.
– Слышь, а вот на яхте, прямо скажем, ничего!
– А? Нет, – Натали даже не взглянула, – это совсем не то.
– Ума не приложу, что ты ищешь.
– Вот... – снимок с искрящегося заснеженного летного поля, где рядком стояли покрытые изморозью АКИ, а пилоты спешили к ним. Фотографу удалось передать ощущение секущего ветра. – Что-то близкое... До носа – воротник, на носу – очки-полароиды. Куртки эти с подогревом... Они так закутаны, и не разберешь, где кто. К тому же половина вообще спиной.
Никс ткнула пальцем, явно забавляясь:
– Держу пари – этот.
– Этот? А, нет... О!
То же поле, только после полетов. Запыхавшиеся молодые пилоты сбились в кучку перед фотографом.
Возможно, даже для снимка в Новости. Очки подняты на лоб, и сплошные зубы. Братва эта смеется все время. Почему даже думать об этом больно?
– Старье, – ухмыльнулась Никс. – Четыре года как. Один из последних экзаменов перед выпуском. Зачем тебе старые групповые фотки Императора? Колись, иначе... дальше ты не ищешь.
– Погоди... сейчас.
В самом деле, Никс не была злой, однако считала информацию законной платой за услуги. Правда, иной раз об этом следовало себе напомнить.
Натали укрупнила фото. Потом еще раз, так, что границы его вышли за пределы экрана, и жалобно ругнулась, когда обнаружилось, что фото потеряло резкость. Следовало спешить. Скоро Новости, а Новости она не пропускала. Лучшего снайпера Зиглинды показывали часто, правда, больше снимки, чем записи. Символ героизма и стойкости «железного щита» в общественном
– Это предел разрешения. Если ты намерена увеличивать и кромсать еще, получишь вместо лиц бессмысленные размытые пятна.
Натали вздохнула и последним безжалостным движением отсекла Императора.
– Как ты его! – притворно ужаснулась Никс. – И кто же счастливчик? Ты так поиздевалась над снимком, что уже трудно рассмотреть.
– Ну... мне достаточно знать, кто это.
– Я тоже знаю. Руб Эстергази – экий лакомый кусочек. Сказала б ты сразу, чье фото тебе надо, я дала бы тебе этот адрес, – завладев манипулятором из внезапно окаменевшей руки Натали, Никс раскрыла перед ней фотоальбом с прекрасным объемным снимком. Натали даже зажмурилась, позабыв о припасенной рамочке для сменного файла на стену. – Милочка, самых завидных женихов Зиглинды следует знать в лицо и поименно. А уж пятьдесят самых красивых мужчин планеты – подавно. Добро пожаловать в фэн-клуб. На худой конец почему было не воспользоваться официальной страничкой Эстергази?
– Не хотела оставлять след в поисковике, – буркнула Натали.
– Горе ты мое. Перспективнее, правда, вздыхать по Императору. Этот, – она указала подбородком на улыбающееся с экрана лицо, – цену себе знает. И козыри у него на руках.
– Я провела с ним трое суток, – голос Натали дрогнул, но она храбро закончила. – В мотеле.
– В мотеле?... Поправь меня, если я ошибусь: по форме одежды – полотенце?
– И если бы не вся эта заваруха, право, не знаю... может, и у меня был бы такой диван...
– Будь проклята война, – быстро и покладисто согласилась Никс. – Утром классика, вечером – экзотика. Верю, верю, верю... Ты всерьез утверждаешь, что это чудо природы не только гетеросексуально ориентировано...
– ...нет никаких оснований сомневаться в этом.
– ...не только нелениво в постели...
Натали только хмыкнула.
– ...но и хотело конкретно тебя?
Натали неопределенно пожала плечами. Никс, затягиваясь сигаретой, смотрела на нее изучающе.
– По правде-то и с ними плохо, и без них – невыносимо. Идеальный мужчина, как по мне, должен быть кривоног, лыс и уродлив, так, чтобы глядя в зеркало, а потом – на тебя, а потом снова в зеркало, непроизвольно тянулся к своей кредитной карточке, покуда ты не нашла себе другую. У парня с таким лицом должна быть какая-то убойная фишка. Совершенству в жизни места нет.
– Он нежен. Он умен. Он на шаг впереди на скользкой дороге. Он умеет... сделать красиво. Он даже знает, что делать с женской истерикой. И еще, Никс – он ласков. Это ни с чем не сравнить.
– И еще двадцать пять сантиметров мечты?
Натали вспыхнула, а Никс расхохоталась.
– И судя по упертому виду и остановившемуся взгляду теперь ты требуешь продолжения банкета. Военные нилоты – наш хлеб. С маслом. Учитывая, какими голодными ребята спускаются с орбиты... Но Руб Эстергази... – она потерла пальцами лоб. – А скажи-ка ты мне вот что: оставил он номер персонального комма?