Врата ведьмы
Шрифт:
— Не нравится мне это затишье, — пробормотал он.
Мишель кивнула и нахмурилась, когда маленькая змейка, обвивающая ее предплечье, изогнулась и крепче прижалась к руке. После долгого перехода с великаном она поняла, что его присутствие сильно раздражает крошечное животное. Она всегда приписывала такое поведение сильным стихийным энергиям, присущим горцу. В крови Крала мощным потоком разливалась магия глубоких ущелий и скал. Тогда почему змея не реагировала таким же образом на Мерика и Лорда Тайруса? Земля их тоже наделила
— Ужас за последние дни растерял свое нахальство, — сказала Мишель, вглядываясь в удивительно спокойный лес. — Может быть, музыка Нилан помогла прогнать их совсем.
— Какая музыка? — проворчал Крал.
Мишель открыла рот, чтобы ответить, но вдруг поняла, что горец нрав. Лютня нимфаи умолкла. Мишель посмотрела вперед и увидела маленькую женщину, застывшую далеко впереди на небольшом возвышении.
— Что-то не так, — проговорила Мишель, заспешив вперед.
Крал последовал за ней.
Мишель быстро пересекла это расстояние, захватывая по дороге Мерика и Тайруса. Никто из них не заметил странного поведения Нилан. После обеда ее музыка часто замедлялась и утихала. Когда же она полностью прекратилась, никто, кроме Крала, не заметил этого.
Группой они продвигались вперед. Нилан продолжала смотреть перед собой, безвольно свесив лютню.
— Что с ней такое? — еле слышно прошептал Лорд Тайрус, как только они добрались до вершины холма. С серых небес начал падать мелкий снег. Солнце почти село.
Мишель посмотрела на девушку, затем проследила ее взгляд. В лежащей перед ними лощине низменность заливало небольшое озеро, но нимфаи разглядывала огромное дерево на дальней стороне этого озера. Его ствол, по ширине сравнимый с маленьким домиком, высился из земли, словно меч, выделяясь из клубка скрюченных деревьев, обступающих его со всех сторон. Ветви, хотя и были лишены листвы, расходились уступами, как рука, протянутая уставшему путнику. Оно казалось чужим среди истерзанных собратьев.
— Нилан? — тихо спросила Мишель.
Рот нимфаи приоткрылся, но слова не последовали. Она лизнула губы и сделала еще одну попытку.
— Это мое дерево. — Она обернулась к Мишель. Ничем не сдерживаемые слезы потекли по ее щекам. Она почти зарыдала. — Это… это мой дом.
Нилан повалилась на колени. Муки ее были невыносимыми. Она смотрела на свое сердце, такое огромное, полное достоинства. Хотя на нем не было сочной листвы и тяжелых фиолетовых бутонов, Нилан не смогла бы ошибиться в форме. Нимфаи не думала, что найдет свое сокровище нетронутым. Казалось, оно просто задремало, а не погибло. Стоя на коленях, нимфаи впивалась глазами в дерево ее души. Она не хотела пересекать это место, зная, какую боль оно может ей причинить, но уставшие ноги, должно быть, сами вывели ее сюда, потянув
Могвид подошел к ней ближе.
— Оно… оно нормально выглядит.
Нилан протерла глаза.
— Я знаю. Не понимаю… Мор… — Она обвела рукой лес.
— Пошли, — мягко проговорила Мишель, помогая ей подняться. — Хочешь подойти поближе?
Нилан закрыла лицо рукой. Она хотела бежать, но не знала куда — то ли в сторону дерева, то ли в противоположную. Ее сердце разрывалось при виде своей половинки. Но она понимала, что, несмотря на всю боль, должна двигаться дальше.
Прижав лютню к груди, она кивнула.
— Я… я должна идти.
Не успела она сделать шага, как из-за склона у берега озера примчался запыхавшийся Фердайл. Его янтарные глаза блестели. На Мишель отразился его взгляд. Она обернулась к остальным.
— Фердайл обнаружил кое-что впереди.
— Один из призраков? — спросил Тайрус.
— Нет… если я правильно поняла, это человек. — Мишель повернулась к Могвиду, надеясь, что тот лучше понял брата.
Маленький человечек пожал плечами.
— Он слишком врос в обличье волка, — вздохнув, проговорил тот. — Я с трудом его понимаю.
— Кто здесь может быть? — пробормотал Крал. Он отвязал топор и медленно стянул с его железного лезвия шкуру из снежного леопарда. — Любой, что выжил среди Ужаса, наверняка запятнан Темным Лордом.
— Крал прав, — сказал Мерик, сощурив глаза. — Мы должны продвигаться осторожнее.
— Зачем вообще продвигаться? — спросил Могвид, отступая. — Почему не обойти? Зачем напрашиваться на неприятности?
— Возможно, следует остерегаться свободно меняющего обличья, — проговорил Тайрус.
— И заполучить со спины неизвестного врага? — спросил Крал. — Я считаю, его нужно обезопасить.
Нилан сглотнула.
— В любом случае, я должна идти. Даже в одиночку.
Все взгляды устремились к ней.
Прежде чем кто-то смог возразить, лютня издала мягкие звуки. Нежная мелодия изливалась и поднималась вверх. Нилан с удивлением подняла инструмент. Ее пальцы не касались струн, а музыка все усиливалась. Звуки текли вперед, ясные, как луна в летнюю ночь; снег повалил сильнее. Музыка разносилась над озером, такая же мягкая, как снежные хлопья.
Крал зарычал:
— Утихомирь проклятый инструмент, прежде чем он выдаст нас.
Нилан убрала от него лютню, когда он попытался схватить ее.
— Нет!
Но предупреждение Крала пришло слишком поздно. Когда музыка донеслась до противоположной стороны озера, появился мягкий желтый свет, льющийся из нескольких квадратных отверстий в широком стволе дерева.
Могвид охнул и спрятался за спиной Крала.
— Окна, — удивленно констатировал Мерик. — Кто-то сделал твое дерево своим домом.
— Неизвестный, обнаруженный Фердайлом, — предположил Тайрус, сжимая в руке изящный родовой меч.