Врата времени
Шрифт:
– Погодите! – не выдержал Быков. – Что значит: никто не возвращался? Вы хотите сказать, что кому-то удался фокус с переносом в прошлое время?
– Этот же вопрос я задал генералу, – усмехнулся Хофман. – И он ответил мне так. Три человека, задействованных в проекте, бесследно исчезли. Базу покинуть они не могли, там была установлена тройная система защиты и велось постоянное наблюдение с воздуха. Так вот, эти люди просто пропадали из области наблюдения. Только что они здесь, а в следующее мгновение – их уже нет.
– Мистификация?
– Честно говоря, у меня нет определенного ответа на этот вопрос, – признался профессор и, пользуясь замешательством Марички, плеснул себе в стакан виски. – Дело в другом, Дима. В тот дождливый вечер генерал проболтался мне о другом проекте со временем, и это подтолкнуло меня к открытию… к открытию, которое перевернет наши представления о времени и устройстве вселенной.
Спохватившись, Быков тоже налил себе виски. Маричка последовала его примеру, хотя ее голубые глаза и без того сияли, а щеки – пылали. Она машинально заправила волосы за уши, чтобы не мешали, и сделалась похожей на маленькую девочку, приготовившуюся слушать увлекательную сказку.
Но не тут-то было.
Профессор Хофман не торопился с продолжением. Он со стуком поставил стакан на стол, посмотрел Быкову в глаза и произнес:
– Перед тем как открыть вам тайну, я должен заручиться вашим обещанием…
– Я никому ничего не скажу, – поспешил заверить его Быков. – Ни единой живой душе.
Хофман поморщился:
– Опять вы спешите, молодой человек…
– Не такой-то я уж и молодой…
– Спешите и перебиваете! Заведите привычку дослушать до конца, а потом уже говорить самому.
Быков поднял руки жестом сдающегося человека:
– Пардон. Но то, что вы рассказываете, так необычно, что трудно сдерживаться.
– Горячность вредна, – произнес профессор Хофман и потянулся за бутылкой, которую Маричка убрала за мгновение до того, как он ее успел взять.
– Нет, дядя, – твердо сказала она. – Мы все выпили уже более чем достаточно.
– Э-э… – начал было Быков, но осекся, вспомнив о разнице своего возраста с профессорским. – О каком обещании шла речь? – спросил он, чтобы сменить тему.
– Дайте мне слово, что вы согласитесь присоединиться к моей экспедиции, – торжественно произнес Хофман. – Вот в чем заключается мое условие.
– Он согласен, – заверила дядю Маричка. – И я тоже. Считай, что мы оба в твоей команде.
– При чем здесь ты, Мария? Я не собирался брать тебя в путешествие.
– Тебе придется, дядя. Иначе Дима тоже не поедет.
Быков только рот открыл от такого нахальства. Он хотел заявить, что примет решение самостоятельно, однако взгляд девушки был столь умоляющим, что он забормотал, запинаясь:
– Вообще-то… м-м, да… я не имею представления, в чем заключается предложение и о каком путешествии идет речь… В принципе, Маричка девушка спортивная. Возможно, она могла бы оказаться… э-э, полезной.
Взгляд профессора сделался не просто острым, а пронизывающим.
– Вот как? Вы сговорились? Может, вы считаете экспедицию подходящим поводом крутить роман за моей спиной?
– Дядя! – вскричала Маричка. – Как тебе не стыдно! Я думала, ты… А ты… а ты…
Словно бы не находя слов, она вскочила и сделала вид, что собирается уйти. Хофман догнал ее на середине пути, обнял за плечи и вернул на место.
– Хорошо, – произнес он со вздохом, – ты поедешь с нами. – Его взгляд переметнулся на Быкова. – Насколько я понял, вы приняли предложение?
До этого момента Быков колебался, но участие Марички стало камушком, склонившим весы в ее сторону. Не то чтобы он надеялся на близость с этой девушкой, но ему нравилось находиться в ее обществе, и даже казалось, что она тоже не прочь завязать с ним дружеские отношения.
– Да, – кивнул Быков. – Я поеду с вами. Не знаю, правда, куда и зачем.
– А об этом поговорим завтра, – неожиданно сказал Хофман. – Время позднее. – Он зевнул. – Сейчас расходимся по своим комнатам. Разговор продолжим завтра, на трезвую голову. – Он снова зевнул. – И на свежем воздухе.
Несмотря на любопытство, снедавшее их, Быков и Маричка не стали возражать. Глаза у обоих слипались. Только сейчас Быков почувствовал, как он устал. Отведенный слугой в свою комнату, он с наслаждением забрался в постель и уснул. Ему снилось, что он плывет по белой реке, которая на самом деле является скатертью. Рядом с ним плыла и смеялась Маричка, оказавшаяся на самом деле русалкой. Они разговаривали о каких-то умных и приятных вещах, пока впереди не раздался грохот водопада. В этот момент Быков понял что-то невероятно важное о времени, но запомнить не смог, потому что рухнул вместе с водопадом в пропасть.
От удара о камни он проснулся и с облегчением увидел окно, за которым сияло солнце.
Перед лицом опасности
После вчерашнего дождя было сыро. От воды поднимался туман, очень скоро закрывший небо. Солнце, просвечивающее сквозь пелену, было похоже на пятно желтой акварели, расплывшейся по бумаге. Вдоль залива тянулся темной полосой густой лес. Бредя по тропе, Быков подумал, что на склоне лет тоже хотел бы поселиться в таком уголке нетронутой природы. Но возможно ли это на родине? Особняк профессора Хофмана был оснащен водопроводом и канализацией. Хорошо, допустим, воду качает насос из скважины. Но как удалось провести сливные трубы и куда они ведут? Не в залив же – в Канаде такое невозможно…
Размышления Быкова прервала запыхавшаяся Маричка, догнавшая его бегом. На ней был лимонный спортивный костюм и белоснежные кроссовки. Из ее рта вырывались редкие облачка пара. Волосы были заправлены под кепку.
– Беги, беги, – махнул рукой Быков. – Я не заблужусь.
– Мой кросс закончен, – сказала она. – Можем просто прогуляться.
– Не замерзнешь?
Сам Быков достал из чемодана куртку, прихваченную на всякий случай, и нисколько не жалел об этом. Индейское лето осталось значительно южнее. В этих краях царила совсем другая погода.