Врата жизни
Шрифт:
Мы с ним знали друг друга уже девять лет. Наш Закон запрещает наставникам “Школы Великих” вступать в брак, поскольку такой шаг способен внушить мысль, что мы тоже можем, как многие пары Ковчега, подать заявку на “Право Рождения”.
Ковчег не может позволить рожать всем и каждому, или он просто погибнет. Совет Старших четко следит, чтобы наша извечная схема: “Конкретная смерть – компенсация в этом же округе” не нарушалась никем. Исключения очень редки и диктуются не личной волей возможных родителей, а Тайным Блоком, который способен велеть создать пару, потребную Родине для получения нужной им жизни. (Об
Зато Закон благосклонен к “взаимным контактам” в свободное время. Считается, что это может поднять настроение и снять усталость наставников, дав стимул к новым занятиям.
Совместный отдых в округе Радости, потом неделя в “Палаццо”… И новый набор!
– Как ты думаешь, нам попадется хотя бы два-три “одаренных” ребенка? – опять спросил Рассел, садясь на зеленый ковер. – Я устал…
– От чего? – подставляя бок под фиолетовый свет длинной лампы, дающей красивый загар, удивленно спросила я.
– На меня давят… “Лаборатория” просит нормальных Волшебников, а их почти нет. Меня вызывает Совет Старших Башни… Наверно, наложат Взыскание.
– Может быть, все обойдется? – лениво спросила я, думая, стоит ли мне еще раз искупаться в бассейне.
– Тебе хорошо, Кайя! – вдруг вспылил Марк. – Снова выпустишь группу красавиц, и все: “Ах, прелестно! Они – настоящие феи!” Кому важно, что эти “феи” бездарны? Их просто возьмут в жены…
– Значит так, Марк, – обернувшись к нему, очень ровно сказала я. – Хочешь поссориться? Ладно. Но если ты хоть один раз скажешь что-то о девочках группы, то ты пожалеешь.
Марк понял, что я не шучу. Он вздохнул, недовольно взглянул, отвернулся и смолк. Вероятно, обиделся.
– Переживет, – раздраженно подумала я. – Нужно думать, а после уже говорить!
Выпад Марка задел. Я любила своих учениц. Может быть, среди них почти не было тех, кто способен попасть в “Академию магов”, однако назвать их бездарными мог лишь завистник. Любая из девушек группы была яркой личностью. Кроме физической красоты они все обладали умом, быстротою реакции и удивительным даром сливаться, когда это нужно, душой с собеседником, чтобы понять его мысли и чувства так, словно они были частью него самого. Редкий и очень ценный дар!
– Дело мужчины – творить физический мир, и долг женщины – дать ему Силу!
Этот лозунг известен был каждому, но понимали его лишь немногие. Я полагала, что Марк понимает. Ошибка? Смириться с ней было непросто.
– Обычная зависть! – решила я позже, но это не слишком утешило.
Я понимала, что наша размолвка продлится недолго. Преподавателей «Школы» лишь шестеро, трое женщин и трое мужчин. Закон не запрещает романы с коллегами, но получается так, что любовь возникает в «своей» группе. Как бы мы ни обижали друг друга, нам некуда деться. Решив покинуть меня, Марк не сможет найти себе новую женщину.
Ссоры других пар ничуть не повысят его шансов, так как Вилетт Рианнон вряд ли станет смотреть в его сторону. Она не терпит подобных мужчин. Клан Порядка – фанатики, они не любят инакомыслия и «мягкотелости» магов. Для Анны Валенты он тоже не самый желанный объект. Управленцев смущают Волшебники. А ученицы – запретный плод. Марк не так глуп, чтобы ставить себя под удар. Приговор будет только один: округ Ржавых Зубцов.
Есть, конечно, возможность, встречаться с подругой из округа Радости, но эта связь будет требовать времени, денег и сил. Деньги для нас не проблема, но Марк – воспитатель и должен быть целыми днями с детьми. Значит, выбора нет! Он вернется ко мне. Придет первым. И будет тактичнее! Или…
Внезапно, представив, как Марк осторожно крадется средь ночи по улице округа Тяжести в поисках местных красоток, я фыркнула. Эта мысль так позабавила, что я почти позабыла обиду. Бедняга! Бедняга Марк!
Глава 3.
К Личной Встрече на этот раз было допущено пятьдесят восемь ребят. Девочек, как всегда, было больше, чем нужно “Школе”, а мальчиков едва хватало, чтобы заполнить места. Но к концу обучения юноши чаще всего обходили подруг. Парадокс?
На этот раз в “женской список” внесли тридцать девять фамилий. Две были отмечены ярко-оранжевым, одна – зеленым.
– Твои, – усмехнулась Анна Валента, наставница “женского сектора” группы Управления, передавая три папки, в которых лежали их документы и характеристики.
В нашей сигнальной системе оранжевый цвет означал, что у девочек явно проявленный “дар”, а зеленый – наличие неких особых способностей. Они со временем могут стать “одаренностью”. Могут не стать.
Я не стала читать, что написано в папках. Потом, после Встречи, я их просмотрю очень тщательно, но в самый первый момент встречи мне было нужно составить свое впечатление об этих девочках.
Сабина Эстрель, округ Башни (оранжевый цвет), Эйлин Блюм, округ Тяжести (оранж.), Ванесса Истаргет, оттуда же (бледно-зеленый). Еще не видев послушниц, я знала, что лидером будет Сабина. “Дар” + воспитание округа Башни… Такое дается не каждому.
Девочки ждали меня в небольшом классе. Одна, блондинка, была очень крупной. Увидь я ее за пределами Башни, и я бы решила, что ей лет пятнадцать, не меньше. Высокий рост, величавая стать и округлые женские формы никак не вязались в моем представлении с истинным возрастом девочки. Черты лица были крупными, но гармоничными., а умный взгляд голубых глаз уверенным и ироничным. Меня удивил нежно-розовый цвет ее гладкой, как будто светящейся кожи. (Подобный оттенок весьма характерен для древних рисунков, еще до эпохи Огня, но огромная редкость в Ковчеге.)
– Сабина Эстрель? – почти сразу прикинула я. – Да, скорее всего. Эйлин тоже легко угадать. Этот внешний контраст…
Они впрямь были разными, эти две девочки. Внешне. И внутренне. Она, брюнетка, которую я про себя назвала тогда Эйлин, тоже была выше среднего роста, но очень худой. И ее худоба не сулила той женственной хрупкости, что привлекает мужчин. Тонкий, гибкий хлыст или плетеный ремень, что готов до крови полоснуть, если ты прикоснешься к нему… Не рукой, так пылающим взглядом пронзительно-черных глаз. Таких черных, что даже нельзя рассмотреть, где зрачок переходит в обычную радужку. Мелкие черные кудри, лишенные мягкого блеска, похожие на пучок витых пружин… Очень сильная бледность… Я вдруг почему-то подумала, что кое-кто называл эту девочку Ведьмой.