Врата жизни
Шрифт:
Имя третьего? Кажется, Граттон. Обычный зеленоглазый мальчишка с копной светло-русых волос. Ловкий. Очень подвижный. Решительный. Пока Волшебники шли, он ужом проскользнул между парт и уселся на нужное место.
Карстон с Ридом, как видно, не ждали такой резкой прыти. Поняв, что их обошли, они, с минуту помедлив, пошли к пустой парте и сели вдвоем, как Сабина и Эйлин, старательно делая вид, что так было задумано в самом начале.
В чем крылась причина успеха Марго? Ответ был на поверхности. Она казалась приветливой, но не навязчивой. (Лизбет, при всей красоте, слишком явно давала понять, что желает
К Кароль сел высокий веснушчатый мальчик по имени Вилли Гильметт. Веснушки под куполом, где не бывает весеннего Солнца, которое их порождает? Свет ламп мог попортить лицо не хуже солнца. Он был забавен, но больше смешон, чем привлекателен. И не имел настоящего “дара”. Похоже, что, несмотря на показ, он не понял, кого выбрал. Просто его привлек свет необычной улыбки Кароль и… И то, что она внешне ближе к обычным девчонкам, с которыми он был знаком, чем другие. Кароль не пугала. К тому же, в отличие от многих сверстниц, по кругу своих интересов она оставалась ребенком, который не жаждал побед над мужскими сердцами.
К Ванессе подсел самый “сильный” волшебник, тот самый синеглазый мальчишка с упрямою складкой у губ, Андорвальд Эльбери. Он был единственным в классе, который терпеть не мог сокращенных имен.
– Ну, как ребята? – небрежно спросил меня Марк, когда после занятий ребята рассыпались по своим комнатам, и мы остались одни.
Он пытался вести себя так, словно мы с ним расстались вчера и вели деловой разговор о текущих делах. Но невольный блеск глаз и румянец на впалых щеках выдавали волнение. И я, наверное, тоже была далека от того эталона спокойствия, что легко может ввести в заблуждение относительно истинных чувств.
– Хороши, – согласилась я, – но где обещанный Маг? Знаешь, Марк, очень трудно поверить, что ты так высоко оценил Андорвальда.
Я не собиралась его обижать. Если честно, то мне в тот момент вообще не было дела до «дара» его подопечных. Я просто пыталась поддержать начатый им разговор, потому что при мысли, что Марк уйдет, и я останусь одна, мне было не по себе.
Я смотрела ему в лицо и ощущала, как все вокруг расплывается и остается лишь радость и легкое чувство головокружения. «Как он красив! Как я счастлива, что он сейчас рядом…» – вот все, о чем я могла тогда думать.
Но Марк, похоже, не разделял этих глупых восторгов. Услышав вопрос, он вдруг сник. Не вспылил, как еще год назад, не разгневался, не закричал на меня, а как будто «потух». Словно где-то внутри у него повернулся небольшой рычажок, и вся радость которая только что бурно плескалась в его голубых глазах, вдруг растворилась, пропала невесть куда. Нет, не застыла, не превратилась в лед, а утекла, как вода, и осталась одна пустота.
– Роллан пока не пришел, – ровно и совершенно бесцветно ответил Марк. – Параллельно со “Школой” он принят в начальную группу “Управления психикой”, курс составления “Тайных программ”. У них в группе сегодня зачет, мне пришлось отпустить его.
– Вот как? А наши уроки не в счет? – машинально спросила я, еще не в силах понять, что стряслось.
– Для него – да, – отвернувшись и глядя куда-то в конец коридора, сказал Марк.
Вернувшись к себе, я не знала, куда мне деваться, что делать. Хотелось упасть и завыть. Почему? Почему Марк ведет себя так? Неужели он сходит с ума? Что случилось с ним за этот год?
Глава 8.
Лишь взглянув, я узнала его, гордость Рассела. Не понять, что он – Он, было просто нельзя. Поражало не то, что мальчишка был выше соклассников на полторы головы, и не то, что он, как и Сабина, выглядел намного старше ровесников. Вокруг него был “волшебный круг”, мощное поле, не позволявшее подойти ближе полутора метров.
Войдя в класс, подросток четко приветствовал всех, осмотрелся и прошел к свободному месту. Он сел за последнюю парту. Один. И все это отметили. А я тогда ощутила, как холодеет внутри. Поразило не то, что ребенок был так независим от мира, сразили черты.
Роллан Кроули был не похож на стандартного мага, каким он представлен в преданиях. В облике не было даже намека на утонченность, изысканность, хрупкость. Крепкий и круглолицый, с чертами, которые больше годились бы парню, который работает грузчиком или охранником. И…
В свое время, зная, что буду наставницей “женского сектора” в “Школе”, я прошла курс “Совместимости пар”. Раздел физиогномики, где говорилось о том, как найти человека, который тебе предназначен. Кароль… Роллан… Эти ребята могла стать живой иллюстрацией к лекции курса. Они были очень похожи…
И, в то же время, мучительно разные. Дело было не в том, что черты Кароль были тоньше… Не в том, что мальчик был сероглазым… Не в цвете волос… (Роллан был светло-русым блондином.) Не в смуглом, почти неестественном цвете его кожи… Даже не в росте…
Кароль излучала тепло, свет и странную легкость, которая так привлекала к ней. Люди не сразу могли уловить, что в ней “дар”, так как она раскрывалась навстречу любому, как две половинки любимейшей детской игрушки, в которой “гостила” толпа “светозайчиков”, жадно стремящихся выпрыгнуть и поплясать по лицу, по рукам и по спинкам кроватки ребенка. А Роллан… Он был совершенно закрыт! Излучая вовне ощущение “дара”, он словно бы отсекал от себя остальных. Рядом с ним становилось неловко и… Боязно!
Был урок по назначению цвета. Когда я его пригласила к доске, предложив завязать глаза, Роллан без внешних усилий выполнил пробный зачет, потратив на распознавание двадцати скрытых цветов ровно сорок секунд. (Кароль делала это задание за двадцать семь.) Точно так же он справился с рядом практических тестов по натяжению водной поверхности, по уплотнению воздуха, телекинезу и возгоранию мелких предметов. К концу Роллан все же устал, но счел ниже достоинства это показывать.
Когда он сел, восхищенный класс дружно захлопал. Кароль тоже, вместе со всеми. На перемене она подошла к новичку и сказала ему что-то с радостной ясной улыбкой, а Роллан кивнул ей в ответ. Снисходительно. Чуть-чуть небрежно. Как старший и более сильный.