Врата жизни
Шрифт:
А третья… Она показалась мне средненькой, очень обычной. Стандартное стройное тело, которое соответствует нормам… Прямые темно-русые мягкие волосы… Серо-голубые глаза… Чуть раскосые, очень прозрачные. Светлая кожа… Красивое нежное личико, но странно детское, без того, что именуют “изюминкой”. Воля? Скорее, прилежность, ответственность и… И ее “одаренность”.
Блондинка, не будь у нее “дара”, все равно бы оказалась среди восемнадцати избранных. Анна Валента любила такой внешний тип, полагая, что он вызывает доверие и идеально подходит для группы Управления. А у брюнетки был шанс приглянуться Вилетт Рианнон,
– И это зовут непроявленным “даром”? – с насмешкой подумала я. – Да она может в десять раз больше… Стоп! Эйлин Блюм – это она, сероглазка. А наша брюнетка – Ванесса Истаргет. Прекрасный расклад!
Я считала, что я понимаю людей, и могла бы поклясться: Ванесса сумеет развить то, что ей подарила судьба. При таком-то напоре, который сквозит в каждом взгляде и каждом движении девочки!
Мы говорили достаточно долго. О чем? Обо всем. И, когда мы расстались, я была готова запеть. Ни в одном из прошлых наборов не было таких талантливых девочек…
– Ну, Марк, попробуй еще раз сказать, что в моей группе нет настоящих волшебниц! – довольно подумала я, направляясь в детский Зал для Торжеств, где меня ждали Анна Валента, Вилетт Рианнон (“женский сектор” группы Порядка) и тридцать шесть кандидаток в послушницы.
Мы с ней столкнулись у входа в Зал. Девочка так торопилась, что чуть не сбила меня с ног.
– Простите! – очень быстро сказала она, посмотрев мне в глаза.
Глаза девочки были как ясные светло-зеленые лампочки. Выпуклые, огромные… С немного странным разрезом. Такие достаточно часто встречались у древних принцесс на картинках. И вся она, девочка, была такой легкой и, в то же время, решительной, что мне тогда померещилось: в воздухе резко запахло озоном.
– Ты – Снежка? – с улыбкой спросила я девочку, вспомнив старинные строки из сказки: “Бела как снег… Темноволоса, как черное дерево…”
– Нет! – громко фыркнула девочка, резко тряхнув челкой, и проскользнула в дверь Зала. – Простите, спешу!
Она просто влетела в зал. Мигом, никого ни о чем не спросив, взяла номер, который лежал на столе, и исчезла за сценой. Вилетт с Анной недоуменно взглянули ей вслед, удивляясь такой странной выходке.
– Это – моя, – подойдя к столу, тихо сказала я.
– Да? – переспросила Вилетт, поправляя короткие пышные волосы с синим отливом. (Естественный пепельный цвет был “подсвечен” специальною краской.) – Ты в этом уверена?
– Да. У нее скрытый “дар”, не проявленный тестом.
– Откуда ты знаешь? – вмешалась Валента.
– Особая аура, – кратко ответила я, зная, что они вряд ли посмеют оспорить такой аргумент.
– Любопытная детка, – кивнула Вилетт Рианнон, громко звякнув массивным браслетом-наручником. – Спорить не буду, бери в свою группу.
– Девочка сложная, – очень небрежно заметила Анна. – Я не люблю таких. Но, если вам она нравится, то зачисляйте ее к Веде. Только потом не рыдайте.
– О чем? – удивленно спросила я.
– Год назад мне пришлось побывать на конфликтной комиссии округа Обеспечения. Это дитя довело педагогов до нервного срыва своими проказами. Если
– Я обожаю таких! – усмехнулась Вилетт Рианнон. – Ставки Лотты растут. Может, Веда, уступишь мне девочку?
– Нет.
Так мы с нею решили судьбу Лотты. Я не кривила душой, говоря, что у девочки может прорезаться скрытый “дар”. Что-то в ней было такое, что выходило за рамки обычных способностей. Тонкая грань, когда ты не простая девчонка, но и не волшебница. Можешь интуитивно видеть, чувствовать, знать, но еще не способна менять и творить. Не хватает сил!
В тот день кроме Шарлотты Вангрей я выбрала еще двоих: Маргариту Альмар и Элизабет Стив. Обе были из округа Радости. И обе были безумно красивы, хотя и по-разному. Смугло-золотистая кожа и темная бархатность глаз Маргариты легко привлекали взгляд. Уже сейчас намечалась, сокрытая детской подвижностью, мягкая плавность движений и томная грация будущей женщины, знающей цену себе и своей красоте. Но, при этом, открытость и теплота. Маргарита, привыкнув к тому, что ее любят, не подавляла других. В ней отсутствовал страх и желание всем доказать, что она лучше них.
Элизабет Стив… Миниатюрная хрупкость старинной фарфоровой куколки. Гладкие волосы в цвет белой платины и фиолетово-желтый цвет глаз. (Поначалу нам всем показалось, что девочка носит какие-то линзы.) Большой, не по-детски чувственный рот, ломкость быстрых движений… Она была яркой, заметной…
Когда Марк меня упрекал, что моим выпускницам прощается все, он, пожалуй, имел в виду именно этот тип девочек, мало пригодных для магии, но неизменно вызывающих бурный восторг у мужчин, обладающих властью.
Глава 4.
Это случилось примерно на третьей неделе занятий, когда все давно расселились по собственным комнатам и получили знак-пропуск, который крепился к одежде, давая ребятам право на вход в Башню.
После занятий, когда “женский сектор” под руководством Вилетт Рианнон ушел плавать в бассейне, а Анна Валента решила слегка освежить свои знания в библиотеке, я пошла в кабинет, написать самый первый отчет о начале совместной работы.
Уже поднявшись по лестнице, я увидала у двери своего кабинета совсем незнакомую девочку. Она, прижавшись к стене и обняв руками колени, уселась прямо на пол. Башмаки были пыльными, словно она долго шла… Брюки слегка потертыми… А синий свитер с рельефным рисунком немного растянутым. На груди, на тонком длинном шнурке, у нее висела блестящая штучка, ничуть не похожая на пропуск-знак. Две косы ниспадали на пол как два черных блестящих каната.
Лицо незнакомки, на первый взгляд, мне показалось обычным. Округлым, с довольно большим нервным ртом и изящным прямым носом. Никто не назвал бы ее идеальной красавицей, но, вместе с тем, раз увидев, уже вряд ли смог позабыть или спутать с другой.
Я не видела глаз странной девочки, так как они были плотно закрыты, как будто она спала. Рядом лежала большая дорожная сумка из ткани.
– Какая великолепная голограмма! – невольно подумала я, потому что поверить, что кто-то чужой прошел в Башню мимо Дозора, нельзя.