Врата Жунглей. Рассказы
Шрифт:
Его золотой лимузин покрывался пылью и паутиной, в салоне поселились мыши, а в бездонном бензобаке расплодились лягушки и пиявки.
Баста Бой считал, что от такой жизни Костя вот-вот двинет кони или попадет в дурку.
И однажды Костя ни с того ни с сего потерял сознание и упал посреди двора.
Его мать позвала Люминия, тот вытащил из кустов свою тачку, заляпанную засохшим навозом, и отвез Костю в больницу.
Наутро Костя очнулся и увидел склонившуюся над ним девушку в белом. Она положила мягкую душистую ладошку на его лоб и сказала нежным детским голосом: «У тебя нос
Так Костя познакомился с Наденькой Лапочкиной, которую все звали Лампочкой.
Лапочкины были семьей, придерживавшейся веры старого обряда. Услыхав о том, что Лампочка выходит замуж за Костю Крейсера, ее бабушка с грохотом захлопнула старинную книгу, страшно сверкнула глазами и прокаркала:
— Сердце — сердце столица зла!
До встречи с Лампочкой Костя не задумывался о женитьбе. Он видел, как его мать избивала упившегося мужа скалкой, била изо всей силы по лицу и по гениталиям, проклиная тот день, когда влюбилась в этого пьяницу и неудачника. Костя берегся любви — обходился чистенькими проститутками из новобранок, обожавшими его за щедрость.
Лампочка была первой и последней девушкой, которой он признался в любви, а он был первым и последним мужчиной, которого она полюбила. Воспитанная в строгом религиозном духе, Лампочка не расспрашивала Костю о его преступной жизни, поскольку полагала, что это так же непристойно, как в Иерусалиме говорить о Боге, а в публичном доме — о любви. Костю она полюбила сразу и беззаветно — со всеми его черными потрохами, татуировками и шрамами, со всеми его тайными страхами и со всем его бандитским шиком.
Костя осыпал Лампочку подарками.
Каждый день у ее дома на Восьмичасовой останавливались грузовики с цветами.
Каждый день ее мать и бабушка получали бриллиантовые серьги, колье и браслеты.
Накануне свадьбы Костя выписал из Парижа Кристиана Диора с подмастерьями, которые три дня шили подвенечное платье для Лампочки и праздничные костюмы для ее семьи. Кристиана Диора и его помощников поселили в номерах над «Собакой Павлова», кормили лучшими винегретами с селедкой и лучшими котлетами, поили лучшим компотом из сухофруктов и лучшим самогоном. По завершении работы им щедро заплатили — подогнали самосвал, доверху груженный деньгами, на котором мастер и его подмастерья и вернулись домой, в Париж.
Баста Бой начистил до блеска золотой лимузин, изгнал мышей из салона и лягушек с пиявками из бензобака, зарядил пулеметы Шпитального-Комарицкого и заполнил бар лучшим шампанским.
Вечером накануне свадьбы он предложил Косте перенести венчание в какую-нибудь захолустную церковь: Басте Бою стало известно о засаде, которую готовили ФСБ и милиция, намеревавшиеся взять Костю и его дружков на выходе из храма.
Костя отказался прятаться и приказал дружкам готовиться к битве.
Однако ночью он вызвал Лампочку во двор — она вышла к нему босиком и в ночной рубашке до пят — и рассказал о грядущей опасности.
— Можешь отказаться, — сказал он. — Я не обижусь: целки имеют право бояться.
— Я не хочу бояться, — сказала она, снимая ночную рубашку и опускаясь на землю. — Сделай так, чтоб я никогда не боялась.
Утром на стометровой колокольне церкви Воскресенья Господня ударил большой колокол, и тысячи людей потянулись на городскую площадь, где играли духовые оркестры, выписанные из Москвы, рекой лилось вино, жарились бычьи туши и официанты в белом разносили бесплатное мороженое — сливочное и фисташковое, шоколадное и лимонное, клубничное и не клубничное, на любой вкус и сколько влезет.
Площадь была украшена живыми цветами, разноцветными воздушными шариками и государственными флагами. Сияли под солнцем церковные купола, медные трубы, бронзовый Трансформатор — памятник Пушкину, сделанный из памятника Сталину, сверкала витрина аптеки Сиверса, из которой таращились своими монгольскими глазами два голых карлика, заключенные в огромные пузатые бутыли с желтым спиртом, пылали золотом зеркальные стекла «Собаки Павлова», где Малина с помощниками заканчивала приготовления к праздничному обеду, расставляя на столах искристый хрусталь…
Нетерпение достигло высшей точки, когда на площади в сопровождении родителей и подружек появилась Лампочка — в белоснежном платье от Диора, с букетом белых роз в руках. Шесть девочек и шесть мальчиков несли за нею шлейф.
На ступенях церкви ее ждал Костя, окруженный дружками.
Серьга в ухе, золотая цепь на шее и двадцать перстней на пальцах — вот как выглядел Костя в тот день. Он курил сигарету, не спуская взгляда с Лампочки.
Его дружки — под их пиджаками угадывались бронежилеты — внимательно следили за толпой, в которой их опытный взгляд без труда различал врагов, одетых официантами, клоунами и музыкантами.
Баста Бой насчитал два десятка снайперов на крышах, но на его лице не дрогнул ни один мускул.
Костя отшвырнул окурок, Лампочка взяла его под руку, и они скрылись в церкви.
Толпа раздалась, чтобы не мешать детям, которые разбрасывали по площади соль, как это исстари было принято делать на свадьбах (на похоронах площадь засыпали сахаром).
Когда молодые вышли из церкви, над городом появились вертолеты.
Под звуки оркестров и крики толпы Костя и Лампочка трижды обошли площадь по кругу, при каждом шаге по щиколотки погружаясь в соль. Потом они возложили цветы к аптечной витрине, из которой на них смотрели Экспонат и Ева. Эти заспиртованные карлики были привезены в Чудов лет двести назад. Они плавали в спирте вполоборота друг к другу, и старухи считали их разлученными супругами. Чудовские молодожены по традиции выпивали у витрины по бокалу шампанского за вечную любовь.
Когда Костя и Лампочка выпили шампанского и разбили бокалы на счастье, официанты, клоуны и музыканты, как по команде, выхватили автоматы, вертолеты стали снижаться, кто-то закричал в мегафон: «Всем лежать! Всем — лежать!», завыли сирены, люди бросились кто куда, уворачиваясь от золотого лимузина, который мчался через площадь к аптеке.
Лимузин притормозил, Костя распахнул дверцу перед Лампочкой, Баста Бой дал газу, золотой крейсер рванул, и тут началась пальба. Вертолеты били из всех пушек и пулеметов, снайперы вели беглый огонь с крыш, бандиты отстреливались из автоматов и пистолетов.