Врата
Шрифт:
— Я же говорила, что здесь ничто на свете никому не причинит вреда.
— Правда. — Он посмотрел на нее. — Кто вы на самом деле?
— Твоя мать, — улыбнулась она.
Он заледенел от знакомых слов.
— Русская женщина сказала мне то же самое на могиле сестры. А индианка в Астории сделала то же признание Джиа. Что это значит?
— Не ломай голову, милый. Не надо тебе знать. Пока. Надеюсь, что и вообще никогда.
— Тогда зачем вы это сказали?
Аня повернула назад, бросив через плечо:
— Затем, что
13
Семели брела по тропинке между пальмами, задыхаясь от боли, обливаясь потом. Остановилась, приникла к ветвистому стволу бамии, переводя дух.
Снова старуха... мешает... встает на пути...
Она сильнее. Просто махнула рукой, приказала пчелам и Доре убраться — и все. Власть Семели отключилась, как свет. Воцарилась полная тьма. Очнувшись при почти уже севшем солнце, она лежала плашмя на спине, с раковинами не на глазах, а в руках.
Старуху надо остановить. Но как? Как бороться с подобной силой?
Откуда эта старуха взялась? Кто она такая, чтобы защититься от Доры и тучи пчел — не только защититься, но и отдавать им приказы?
Возможно, ее нельзя трогать. Возможно, она неподвластна Семели.
Семели добралась до берега лагуны, где на палубе «Плавучего Быка» сидел Люк.
Он печально взглянул на нее:
— Плохая новость... Дьявол умер.
На нее волной нахлынуло горе. Чувствуя слабость, она опустилась на землю, прижавшись спиной к пальме.
Бедный Дьявол... это ее вина... если бы...
Нет, постой. Это дело рук старой ведьмы и ее собаки. Они убили Дьявола.
Она заскрежетала зубами. Должен быть способ до нее добраться.
Семели посмотрела налево, на дыру, где в сгущавшихся сумерках начинали мерцать огни. Поднявшись на ноги, отправилась туда. Остановилась на краю, улеглась на живот, свесив голову вниз. Смотрела в сиявшую глубь, стараясь вспомнить, что там еще было. Ничего не вспоминалось.
Она оставила попытки, поднялась на ноги, и ее осенило. Раковины оставались в руках — почему бы и нет? Семели прижала их к глазам. Они на мгновение закрыли свет, потом она вдруг опять увидела огни. Только выглядели они иначе.
Тут она поняла, что смотрит на огни сверху и изнутри. Изнутри какого-то существа, его глазами. Оглянувшись, увидела крылья, челюсти, зубы — множество длинных острых зубов.
В голову закралась такая чудесная мысль, что Семели громко расхохоталась.
14
— Все-таки надо вызвать «скорую помощь», — твердил отец.
Джек покачал головой, трясясь под покрывалом:
— Папа, все будет в порядке. Не надо никаких врачей.
Пока, по крайней мере.
Он сидел на диване, дрожа, хотя был закутан темно-синим шерстяным одеялом. Почти сплошь искусанная кожа смазана густой розовой цинковой мазью, внутрь принят купленный отцом в городе бенадрил. Несчетные укусы зудели,
Хотя бы не тошнит. Желудок бурчит, но удерживает апельсиновый сок, бесконечно вливаемый папой.
Джек научил его разбирать и чистить «глок». Вот в чем достоинство пластиковых деталей. Без ружейного масла для немногочисленных металлических частей вполне годится состав «три-в-одном».
Том метался между сыном и телевизором, где показывали сделанные со спутника снимки урагана «Элвис», который, набирая скорость и силу, двигался к югу через Мексиканский залив. Его перевели во вторую категорию, ожидая, что завтра он обрушится на Южную Флориду и острова, после чего проследует к Кубе.
— Надо позвонить в полицию.
Вечно он собирается звонить в полицию.
— И что ты скажешь? Что какая-то женщина из Глейдс наслала на меня рой пчел и двуглавую черепаху? На тебя сразу напялят смирительную рубашку.
— Надо же что-то делать! Нельзя просто сидеть, подставляясь ей под руку!
— Сейчас, пап, ничего не могу придумать.
Джек неуверенно встал на ноги и поплелся в гостевую спальню.
Вечером он собирался допрашивать Аню. Дал ей слишком много воли, позволил слишком долго уклоняться от ответов на вопросы. Хотел, глядя прямо в глаза, точно выяснить, кто она такая, каким образом не пускает на свою территорию гигантских аллигаторов, пчел и москитов, заставляя их убираться по своему приказу. Эти вопросы нельзя оставлять без ответа.
Теперь планы переменились. Самочувствие жуткое. Вряд ли он чувствовал бы себя много хуже, если бы сидел в момент столкновения на капоте папиной машины.
— Пожалуй, пойду лягу. А ты тем временем не делай того, чего мне не хотелось бы.
— Отлично, прекрасно, — кивнул Том с язвительной ноткой, — если б я знал, чего тебе не хочется.
— Ну, во-первых, не хочется выходить нынче из дому. А вот эту вот штуку, — Джек указал на заново собранный «глок», лежавший на странице местной газеты «Экспресс», — хочется держать под рукой. До утра попрощаемся.
15
Джек проснулся, обливаясь потом, сбросил покрывало, сел, стянул с себя сорочку.
Который час? Дисплей электронных часов смотрел в другую сторону. Свет не проникал сквозь шторы. Он погладил больное распухшее плечо. Господи, адская боль.
Откинувшись на спину и натянув покрывало, услышал визгливый, почти истерический собачий лай, который мог издавать только Ирвинг. Интересно, что его взволновало? Конечно, малыш вполне способен за себя постоять — стоит лишь вспомнить, как он обошелся с огромным чудовищем-аллигатором, — однако понапрасну пес лаять не станет.