Вратари — не такие как все

Глэнвилл Брайан

— Фред! — воскликнула мама, но я знал, что он прав.

— Босс говорит, что у них есть система накоплений для неженатых игроков, — сказал я.

— Воспользуйся ею, — посоветовал отец. — Копи свои деньги. Нам ничего не нужно, лишь бы у тебя все было хорошо.

Я чувствовал себя неуютно, не знаю, почему. Мне казалось, что между нами что-то нарушается, хотя я совершенно этого не хотел; словно делая то, что я делаю, зарабатывая то, что я зарабатываю, я как бы отсекаю себя от них.

В пятницу, когда нам дали деньги, я пошел в Вест Энд и купил маме сумку, отцу — плащ, потому что я знал, что он ему нужен, а сестре — шелковый

шарф.

Все это напоминало сон. Известность, звонки из газет, которые уже знали, что в субботу я опять буду в составе. Честно говоря, я еще больше полюбил тренировки — за то, что там ты хоть твердо знаешь, что стоишь на земле.

В ту субботу мы принимали дома «Лидс», который тоже был трудным соперником. Мик Джонс, Аллан Кларк, Питер Лоример со своими ударами правой с тридцати ярдов, Джек Чарльтон, встающий на твоем пути на самой линии ворот. Но теперь я не» волновался, несмотря даже на то, что это был мой первый домашний матч, в котором, как говорил босс, мне тоже придется нелегко. «Ты увидишь, что на выезде играть легче, — сказал он, — поэтому я рад, что поставил тебя в Ливерпуле. Пусть это нелегко, но зато в гостях. Теперь же ты будешь в центре внимания. Все зрители будут на твоей стороне».

По-моему, это могло быть как хорошо, так и плохо. Хотя, конечно, лучше, чем когда все против тебя. Я был рад, что не буду жить вместе с Грэмом, который начнет мне расписывать весь «Лидс». Я представляю, как бы он это делал: следи за Миком Джонсом, он прыгает на десять футов вверх, следи за ударами Аллана Кларка, следи за прорывами Билли Бремнера. Босс сделал одно-два хороших замечания на установке, особенно насчет Кларка. Он сказал: «Кларк ходит по полю, как во сне, и этим-то и опасен: он просыпается, когда ты меньше всего этого ждешь. Следи за его движениями, за его правой ногой, он почти не замахивается. Так он обманывает вратарей: бьет, когда они не ожидают».

В его правоте я убедился на первых же минутах. Был навес слева, Джеки Нокс выпрыгнул и головой отбил мяч к линии штрафной на Кларка, и, едва увидев это, я пошел вперед, и это здорово помогло, потому что — бах! — он тут же ударил правой, потрясающе поймав мяч на ногу. Удар получился сильный и низкий, но я был уже в движении и смог поймать мяч. Мне захлопали с трибуны за спиной; я стоял в южных воротах, а оттуда шел основной шум и вообще все буйство.

Когда я прибежал в эти ворота с другого конца поля, где мы разминались, меня очень тепло поприветствовали, и это меня подбодрило: первая домашняя игра, а зрители уже на моей стороне. И то, что Мне сразу же пришлось вступить в игру, тоже подбодрило меня; первая домашняя игра, а все складывается, как на «Анфилде». Это было здорово.

Как и в Ливерпуле, я заметил, насколько быстрее все происходило в первой команде, насколько больше на тебя давили. Этот Джонс был очень силен, даже сильнее Тошака. В самом начале, когда Грэй подал угловой и я вышел и поймал мяч, Джонс толкнул меня. Судья назначил штрафной, но я понял, что тут рисковать нельзя, и в следующий раз, когда он опять оказался рядом со мной, я отбил мяч кулаком.

После этого мы стали переигрывать их потихоньку. В середине поля у нас игра была поставлена довольно хорошо. Томми Дугалл и два других хава, Гарри и Грэм, уверенно держали мяч и точно пасовали, но хоть мы и имели преимущество, никаких серьезных моментов создать не могли.

Я не люблю, когда так получается. Чем больше играешь в воротах, тем лучше понимаешь, как это опасно — иметь преимущество и не забивать. Если ты беспрерывно атакуешь, попадаешь в штанги, в перекладину, в ноги вратарю — тогда держись. Они когда-нибудь пойдут в контратаку и, может быть, даже забьют. Хуже всех вратарю — тебя могут застать врасплох. Это и произошло. Оставалось всего несколько минут до перерыва, когда кто-то из них дал длинный пас от самых ворот налево, на Эдди Грэя, а тот помчался вперед, как танк. Артур Прескотт пытался выбить у него мяч в подкате, но он перепрыгнул через его ноги, и их нападающих уже оказалось больше, чем наших защитников. Рэю Макгроу пришлось уйти из центра, чтобы приблизиться к Грэю, тот сместился на самый край, а потом неожиданно откинул мяч назад, ближе к середине.

Рэй купился на это, а я нет; я ждал атаки по центру, даже если бы он стал обыгрывать Рэя на фланге. Краем глаза я увидел, как кто-то несется на меня слева. Времени у меня хватало только на то, чтобы выбежать из ворот и прыгнуть на мяч ногами вперед. Мяч ударился в мою ногу и отскочил. Поднявшись, я увидел, что это был Мик Джонс, а мяч ушел в аут. Он сказал: «Повезло тебе, парень», то это было не везение. Я отрабатывал броски вперед ногами в Снэйрсбруке с боссом. По его словам, этот прием пришел с континента, хотя я видел его в исполнении Гордона Бенкса на «Бридже» и по ящику. Такой бросок позволял тебе добраться до мяча на самую малюсенькую долю секунды раньше, чем если ныряешь за ним вперед руками.

Босс был очень доволен мною в том эпизоде. «Это был выдающийся бросок, — сказал он в перерыве, — выдающийся. Теперь ты понял, что я тебе говорил? Убедился, как он помогает?». Потом он учинил разнос защите за то, что она позволила создать такой момент, и атаке — за то, что она злоупотребляла однообразными навесами. «Мы можем побить их на земле, — говорил он, — Джеки Чарльтона на земле можно уничтожить. Играйте ногами, играйте через Боба:, он может дать хороший пас или обвести любого верзилу».

Но мы были очень молодой командой, и все это было не так просто. У «Лидса» большой опыт и отличная организация. Мы играли, так сказать, с листа, а они могли все делать с закрытыми глазами. Босс много говорил о том, как они разыгрывают штрафные удары и другие стандартные положения, когда Джеки Чарльтон выходит вперед. Как ни странно, в первом тайме они подали только пару угловых, и он не приходил на них, но когда они получили право на корнер в самом начале второго тайма, он был тут как тут. Встал на самой линии, прямо передо мной, так что у меня не было никакой надежды добраться до мяча через него.

Босс говорил: «Если он сделает так, иди прямо на него: хватай мяч, хватай его самого — все, что угодно. Ни один судья не накажет тебя, а если ты упадешь, то сам получить штрафной, особенно дома». Но глядя на него сейчас, на его громадную фигуру, я думал о том, что сказать это куда легче, чем сделать. С таким же успехом можно бороться с телеграфным столбом.

Артур Прескотт подошел к нему и спросил: «Может, подвинешься, а?» и еще прибавил пару словечек, но он ответил: «А что, нельзя тут стоять, что ли? Не знаешь правил, иди спроси у судьи». Но когда подали угловой, мяч полетел слишком далеко от ворот, чтобы он достал его. Впрочем, это был и не мой мяч: Рэй Макгроу выбил его головой, и на том все и закончилось.