Вратари — не такие как все

Глэнвилл Брайан

Я видел, как он подошел к Джеку, и Джек кивнул; трудно передать, какое облегчение я испытал. Он был странным парнем, этот Джек, степни, двадцати одного года или около того. А странным в нем было то, что он никогда не проявлял эмоций. Никогда. Что бы ни случилось. Он мог забить гол в свои ворота в решающий момент матча, и ни один волосок не шевельнулся бы на его голове. Нет, конечно, он улыбался, когда мы забивали, но тут уж никто не удержится. И еще одно — фолы. Он был левым хавом, стоппером и играл очень, очень жестко. Я часто видел, как он делал довольно опасные вещи.

Иногда было даже смешно видеть его каменное лицо, в особенности когда он сбивал кого-нибудь. Тут он

просто испарялся, и уже в следующий миг его можно было увидеть ярдах в десяти, а то и пятнадцати от того места, поглядывающим в небо с таким невинным видом, словно все происходящее его никоим образом не касалось.

Билли заговорил с ним, я видел, как он пожал плечами и покачал головой, а потом Билли вернулся ко мне и сказал: «Джек сказал, что проблемы нет, ему все равно». Вообще-то Джек никогда не раскрывал рта, за исключением тех случаев, когда была не в порядке защита. Тогда он открывал его так широко, что я боялся, как бы он не вывихнул челюсть, и начинал орать на всех. Вам бы и в голову не пришло, что он на такое способен. Томми Дугалл называл его «Доктор Джеки и мистер Нокс». Как капитан он ничего особенного не делал, а когда я сказал об этом Томми Дугаллу, он ответил: «Вот поэтому-то он и капитан».

Когда Чарли Макинтош пришел в «Боро», капитаном был Берт Коу, но это продолжалось только один сезон. Как я понял, все дело было в том, что Чарли любил командовать. Он не поощрял дискуссий, даже на собраниях команды, но когда команда молодая, это не так уж страшно.

Настало время выходить. Самый долгий, самый медленный путь в моей жизни. Чарли Макинтош стоял в дверях, пожимая руку каждому, кто проходил мимо него. «Ливерпуль» вышел на поле первым, и поднялся такой шум, что сердце замирало. Потом настала наша очередь, и я пристроился за Джеком Ноксом. «Ладно, ребята, давайте покажем этому «Копу», — сказал он, и мы пошли.

Выбегая на поле вслед за Джеком, я не стал сразу же смотреть вверх, а сперва постарался освоиться в шуме. Благодарение небесам, нам достались дальние от «Копа» ворота. «Ливерпуль» всегда разминался перед «Копом», и я мог занять те ворота, о которых мечтал. Артур Прескотт и Джо Лайонс, два наших защитника, встали возле штанг, и ребята начали бить по воротам. Боб Каллен мягко набросил мне верхом, чтобы я смог поймать мяч над головой, Джесси Мод, правый крайний, навесил с угла, чтобы потренировать в игре на выходах. Потом я отбил несколько ударов, направленных прямо в меня, пропустил один или два, не стоивших того, чтобы бросаться за ними, и к тому времени, как разминка закончилась, я довольно хорошо чувствовал мяч.

Джек Нокс побежал к центру тянуть жребий, и только тут я взглянул на противоположный конец поля — на «Коп». Меня удивило, что он не так уж высок. Я ожидал увидеть огромную, как скала, стену, но он оказался куда ниже. Оттуда шел чудовищный шум: «И-эй-эдди-о» и все остальное, колыхалось море красно-белых шарфов, но все это не очень давило. По крайней мере своим видом.

Слава Богу, Джек Нокс вытянул жребий и сказал, что мы будем атаковать ворота «Копа». Когда я увидел, как он руками будто толкает нас, показывая что надо оставаться на месте, у меня на душе полегчало.

Итак, «Ливерпуль» начал с центра, и меньше чем через минуту мне пришлось вступить в игру — лучшее начало, о котором только можно мечтать. Мяч попал к их правому крайнему — Каллагэну, он навесил, закрутив так, что мяч уходил от меня, и я сразу понял, что не достану его. В то же время я увидел, что наш центрхав Рэй Макгроу отошел слишком далеко влево, и это давало возможность Джону Тошаку добраться до мяча, потому что он Тоже это заметил. Он не пошел за Рэем и остался ждать, а уж как он мог сыграть головой, я знал даже без предупреждений Грэма и босса.

Естественно, Рэй прыгнул, и ему не удалось достать мяч. Тошак ударил головой вниз, с отскоком, в правый от меня угол. Но находясь на линии ворот, я смог в прыжке дотянуться до мяча и рукой отвести его за штангу. Все стали хлопать меня по спине — Джеки Нокс, Джо Лайонс и Рэй Макгроу. Рэй сказал: «Спасибо, Ронни, за это я отобью для тебя угловой», и отбил, здорово выпрыгнув и послав мяч головой на правый край.

Я почувствовал себя хорошо; я вошел в игру, как всегда, когда удается сразу что-нибудь сделать. К счастью, не пришлось стоять в одиночестве и мерзнуть, ожидая, пока что-нибудь произойдет. Но вскоре кое-что действительно произошло. Эмлин Хьюз, кажется, это был он, дал длинный пас с середины поля, и Стив Хейуэй рванулся за мячом, как ракета; он был, наверное, на ярд впереди Рэя Макгроу. Джо Лайонс пытался срезать слева, но я видел, что у него ничего не получится. С другой стороны, на такой высокой скорости Хейуэй не мог полностью контролировать ситуацию. После того, что мне говорили, я был готов к подобным вещам и не дал застать себя врасплох. Зная, что оставаться в воротах опасно, иначе меня обыграют, я выбежал так быстро, как только мог, и просто шарахнул по мячу ногой. Он ушел вправо и попал к зрителям. Это тоже понравилось ребятам.

В оставшееся до перерыва время мы понемногу стали контролировать игру, по крайней мере, в середине поля. Мы играли скорее 4+4+2, чем 4+3+3, наш край, Джесси Мод, часто отходил назад. Он был потрясающим бегуном, этот маленький джорди, всегда шел на любой мяч до конца. И еще у нас были, два игрока, которые хорошо умели держать мяч: Гарри Джексон, лондонец из Стретхэма и Томми Дугалл. Томми часто критиковали за то, что он передерживал мяч до тех пор, пока всех партнеров не закроют, ко в той ситуации это было даже к лучшему, поскольку придавало команде уверенность в себе. Единственное, что меня беспокоило — что он как-нибудь переборщат, потеряет мяч поблизости от моих ворот, и мы попадем в неприятную ситуацию.

В целом все, что мне пришлось сделать в дальнейшем, — это поймать несколько навесов, хотя это было не так легко, как в игре за дубль. Здесь соперники по-настоящему шли на тебя, пытались задавить, особенно этот Тошак. Мяч летит, и ты думаешь, что он легко тебе достанется, но когда прыгаешь за ним, то — на тебе! — рядом с тобой уже чья-то башка. Обычно, как я уже сказал, Тошака. Мало того, что он и так высокий, но мог еще и слегка опереться на тебя.

Примерно за пять минут до перерыва мы вдруг пошли вперед и забили. В определенном смысле, эту комбинацию начал я. Джек Нокс откинул мне мяч, я подкатил его к линии штрафной, взял в руки, но, оглядываясь вокруг, увидел, что все наши прикрыты. Единственное, что оставалось, — выбить ногой, что я и сделал: не по центру, где у них был здоровый и высоченный центрхав Ларри Лойд, который доставал любые мячи, а на левый край, где я увидал Джэсси.

Несмотря на небольшой рост, он довольно хорошо прыгает, и ему удалось перевести мяч головой в центр, где его подхватил Боб Каллен. Затей Боб прокинул мяч вперед, куда рванулся Эрни Лич, как танк, смявший двух защитников и ударивший мимо Рэя Клеменса. Я танцевал в воротах, как лунатик, и услышал позади себя крик с трибуны: «Уберите его с поля! Он рехнулся!». Но зрители аплодировали нашему голу, надо отдать им должное, а потом мне сказали, что они аплодировали и мне, когда я хорошо играл, — но сам я этого не заметил. Таких зрителей, как на «Анфилде», совсем не много. Думаю, даже на «Боро» они не такие.