Вразумитель вождей. Жизнь и подвиги Преподобного Сергия Радонежского
Шрифт:
Сергий легонько подтолкнул могучих ратников к Великому Князю.
— Вот тебе, князь, мои оруженосцы и послушники в знак благословения твоему воинству и в залог обещанной милости Божией.
Дмитрий Иванович низко поклонился.
— Мир вам, возлюбленные мои о Христе братья! Мужайтесь, яко доблестные воины Христовы! Приспело ваше время! — сказал Сергий и ещё раз осенил крестом и окропил святой водою князя и всех приехавших с ним.
Затем игумен пошёл к дружинникам, за ним шли иноки с иконой и святою водой. Дружинники опустились на колена. Сергий благословил их крестом, окропил святою водой и обратился
— Господь Бог да будет твой помощник и заступник. Он победит и низложит супостатов твоих и прославит тебя! В знак праведности дел твоих возьми, князь, икону Господа Вседержителя.
Сергий взял икону и подал её великому князю. Перекрестившись, Дмитрий Иванович низко поклонился, принял икону и поцеловал её.
— Коли мы победим, и Господь сподобит меня живу быть, поставлю я монастырь во имя Пресвятой Богородицы, — сказал князь и передал икону подошедшему воеводе Бренку.
Поклонившись Сергию, князь и его спутники сели на коней и отправились по дороге, ведущей в Москву. Впереди им предстояло совершить великий подвиг. Немного проехав, князь Дмитрий обернулся и увидел Сергия на фоне обители. Он благословлял их крестным знамением.
Месяц август, день двадцатый
Совет князей. Князь Дмитрий, Владимир Андреевич и Боброк намечают план действий.
Как писал историк Н. М. Карамзин, князь Дмитрий, узнав о продвижении войск Мамая, «разослал гонцов по всем областям Великого Княжения, чтобы собирать войско и немедленно вести оное в Москву. Повеление его было исполнено с редким усердием: целые города вооружились в несколько дней; ратники тысячами стремились отовсюду к столице. Князья Ростовские, Белозерские, Ярославские со своими слугами, бояре Владимирские, Суздальские, Переславские, Костромские, Муромские, Дмитровские, Можайские, Звенигородские, Углицкие, Серпуховские с детьми боярскими или с воинскими дружинами, которые составили полки многочисленные…».
Прибывшие воины расположились вокруг княжеского дворца в селе Коломенском. Здесь были дружинники, ополченцы, крестьяне — посланцы от сёл ближних и дальних княжеств. Кругом стояли телеги с конями на привязи. На телегах и рядом с ними лежали кольчуги, шлемы, мечи, топоры и другое, что могло пригодиться в бою, в том числе косы и дубины. Горели костры. Воины готовили пищу, отдыхали.
Совет князей проходил в представительской палате дворца. Князь Дмитрий сидел в своём кресле, место митрополита было свободно. Князья и воеводы разместились на скамьях вдоль стен. Окинув всех взглядом, князь Дмитрий начал разговор:
— Други мои, после недавних войн с литвинами и другими беспокойными соседями нам снова грозит враг, и теперь уже посильнее прежнего: идёт на нас орда несметная царя Мамая, а с ним генуэзские воины латинской веры.
Боброк негромко заметил:
— Видно опять, как при князе Александре, римский папа против нас, против нашей веры Православной устроил крестовый поход. Выходит, латиняне забыли, чем всё кончилось, забыли про Чудское озеро.
Князь Дмитрий в ответ кивнул головой и продолжал:
— Страны с запада часто на нас нападают. Со всех сторон у них моря бескрайние. Только с востока у них земля с богатствами безмерными. Куда им ещё податься? Земля наша и богатства наши не
— Опять движутся на нас западные варвары, теперь со своими пособниками — крымскими разбойниками, — снова добавил Боброк, — им земля наша богатая нужна, только вера наша Православная им крепко мешает, хотят всех нас заставить принять их латинскую веру.
— Похоже так, — ответил князь Дмитрий.
— Придётся нам теперь с крымскими татарами воевать, — заметил кто-то из присутствующих.
— Наша конница из православных волжских татар под началом Андрея Саркиза не хуже, а то и лучше Мамаевой будет, — вставил нетерпеливый Владимир Андреевич.
Князь Дмитрий строго глянул на него и продолжал:
— Хотя сам Мамай считает себя царём татарским, но татар там немного, потому как волжские татары неохотно служат ему. Мамай привлёк разные племена с юга: ясов, касогов, крымских караимов, половцев, хазарских турков, черкесов, кавказских буртанов, армян: одни служат ему как подданные, другие как наёмники. Но самые опасные — это снаряжённые латинянами генуэзские воины. Из Киева на
подмогу Мамаю идёт князь Ягайло с литвинскими и польскими полками. — Князь немного помолчал и добавил: — Это ещё не всё, Рязанский князь Олег готов выступить на стороне Мамая.
— Несметная сила поднимается на нас, — вставил Боброк. — Скажи, князь, что делать нам теперь?
— Только сообща мы можем с таким ворогом потягаться. По нашему призыву к нам в Коломенское уже пришли полки белозерские, ярославские, ростовские, устюжские, елецкие, муромские, мещерские, брянские, псковские, переславль-залесские. Многие воины пришли из владимирских, московских, суздальских, костромских, можайских земель, — говорил князь, обводя взглядом присутствующих. — Подходят ополченцы из других уделов. Весь русский народ встал за веру Православную, за землю нашу. — Немного помолчав, князь продолжил: — Только не придёт Тверской князь Михаил Александрович, нарушивший подписанный с нами договор о мире и помощи. Не придут князья из Смоленска и Нижнего Новгорода. Князья те отказались объединиться в борьбе с ворогом лютым за народ наш и за веру нашу, но отряды простого люда из этих земель пришли к нам.
— Тяжко нам будет, — заметил еле слышно кто-то.
— Давайте вместе думать, други мои, — обратился ко всем Великий Князь.
Все сидели молча и смотрели на князя Дмитрия, ожидая, что ещё он скажет. Наконец первым высказался воевода Боброк:
— Дмитрий Иванович, нельзя ждать, пока соединятся Мамай с Ягайло и Олегом.
Продолжил разговор Владимир Андреевич:
— Мои лазутчики донесли, что Мамай движется по той стороне реки, станет на Кузьмине гати и будет там ждать полки союзников. Через гать ему не пройти, ниже гати брода нет, значит возможно, Мамай пойдёт к броду выше по реке.