Вразумитель вождей. Жизнь и подвиги Преподобного Сергия Радонежского
Шрифт:
Тревожные мысли князя неожиданно прервал голос приближённого боярина, вошедшего в палату.
— Дозволь войти, князь.
Встряхнув головой, как бы избавляясь от тревожных мыслей, князь повернулся к боярину.
— С чем пожаловал, Прокопий?
Поклонившись, тот ответил:
— Князь, прибыл наш человек из Царьграда, посланный с Михаилом.
— Пусть войдёт, — едва сдерживая волнение, ответил князь.
В палату вошёл гонец, уставший и весь в дорожной грязи, а следом за ним Прокопий. Подойдя к князю, гонец хотел опуститься перед ним
— Сказывай, как прошла поездка? Где Михаил?
— Сперва, князь, всё шло хорошо. Спустились мы на ладьях по Дону. Встретил нас сам царь Мамай и пригласил Михаила в гости, долго они беседовали.
— Далее, далее что? — нетерпеливо прервал его князь.
— В Крыму генуэзцы по указанию царя Мамая дали нам большой корабль, на который мы погрузились и поплыли в Царьград. — Гонец на мгновение замолчал.
— Говори, говори, — опять поторопил его князь и, чтобы скрыть волнение и не смущать гонца, отошёл к окну.
Посыльный продолжал:
— Всю дорогу плыли резво, но когда уж приближались к Царьграду, Михаил вдруг занемог, а корабль без всякой причины остановился. Не могли его сдвинуть ни ветер, ни гребцы, а другие корабли шли мимо. Когда же Михаил умер, был свезён на особом судне в Галату и там похоронен, корабль наш немедленно пошёл своим путём.
Стоя у окна, князь внимательно слушал гонца. Когда тот сказал о смерти Митяя, он вздрогнул, резко обернулся и дальше слушал, не отрывая взгляда от гонца. Закончив рассказ, посыльный поклонился. Князь отвернулся и тихо произнёс:
— Выходит, сбылось предсказание игумена Сергия, не увидел Михаил Царьграда.
Ожидая своей участи, гонец стоял, склонив голову. Некоторое время князь молчал, затем спокойно спросил:
— В Царьграде в это время был Суздальский епископ Дионисий. Теперь что, он митрополит?
— Дионисий не просил у Патриарха сана митрополита. Патриарх, расположенный к нему, только почтил его саном архиепископа. Нашёлся другой искатель высокого сана.
— Кто ещё? — гневно спросил князь.
— Архимандрит Пимен, спутник Михаила, — с испугом в голосе ответил гонец.
— Как? Без согласия княжеского? — Гнев, казалось, захлестнул Дмитрия.
— Прости, князь, недоглядели, действовал он обманом и подкупом.
Гонец низко поклонился, ожидая решения своей участи.
— Недоглядели?! Да за таким негодяем никто не усмотрит, — сказал князь более спокойно. — А где теперь Пимен?
— Едет в Москву. Я трёх лошадей загнал, чтоб опередить его и раньше оповестить тебя, князь.
Дмитрий Иванович посмотрел на измученного, смертельно уставшего человека, честно выполнившего свой долг, подошёл к нему, обнял за плечи.
— Спасибо тебе за службу. Теперь отдохни, вижу, что еле на ногах стоишь.
Потом обратился к Прокопию:
— Вели его накормить, и пусть отдыхает, большое дело он совершил, вознагради его. Иди, распорядись, потом зайди ко мне.
Боярин и гонец ушли. Постояв некоторое время в задумчивости, князь промолвил:
— Что же
Вернулся Прокопий. Едва взглянув на него, князь объявил своё решение:
— Я не буду разбираться в том, кто лишил Михаила жизни. Судя по делам Пимена, и он мог приложить к сему руку. Меня беспокоит другое. Я посылал Пимена не в митрополиты, а сопровождающим.
— Что же теперь с ним делать, князь? — спросил Прокопий.
— С Пименом поступим так: пошли навстречу ему отряд, пусть схватят самозванца ещё на пути в Москву и отправят в заточение в Чухлому.
— Слушаюсь, князь, — ответил Прокопий и, немного помявшись, спросил: — А кто теперь будет нашим митрополитом?
Положение действительно было непонятным.
— Получается, теперь у нас два митрополита, утверждённых Патриархом: один — Киприан, другой — Пимен? Так что ль, Прокопий?
— Получается так, князь.
Боярин пожал плечами.
— И что нам теперь делать? Послать ещё одного митрополита на утверждение мы не можем, поскольку там только что утвердили Пимена… Ссориться с Царьградом мы пока тоже не можем. Остаётся выбирать одного из двух утверждённых… Ладно, потом решим дело сие. А пока, Прокопий, ступай.
Месяц август, день восемнадцатый
Князь Дмитрий приезжает в Троицкую обитель. Сергий благословляет его на битву и отправляет с ним иноков Пересвета и Ослябю на подвиг ратный.
В конце лета Великий Князь Дмитрий Иванович окончательно понял, что война с Мамаем неизбежна. Готовясь выступить в поход, князь счёл первым долгом посетить обитель Пресвятой Троицы, чтобы там поклониться Богу, принять благословение и совет от Сергия. Князь пригласил с собой двоюродного брата Серпуховского князя Владимира Андреевича и всех, бывших тогда в Москве православных князей и воевод. Сопровождала их отборная дружина из двадцати всадников. После Успеньева дня князья выехали из Москвы и на другой день прибыли в Троицкую обитель. Была вторая половина дня, стояла тёплая солнечная погода.
Услышав конское ржание, инок-привратник выглянул в калитку, увидев разом столько знатных гостей, кинулся открывать ворота. Великий Князь Дмитрий Иванович и Владимир Андреевич спешились первыми и вошли во двор. За ними проследовали князь Белозерский с сыном, князья Ярославский, Ростовский, Устюжский, Елецкий, Муромский, Мещерский, Брянский, Псковский, Переславль-Залесский, воеводы Боброк и Бренко. Дружинники тоже спешились и остались за воротами.
У церкви гостей уже ждали игумен Сергий и старейшие иноки. Князья поклонились им.