Вредная профессия (сборник)
Шрифт:
Эту тактику – вполне осознанно и с трезвых глаз – применило литобъединение «Бастион». С лозунгом: пора двигать своих, чем они хуже других?.. «Свои», кстати, если и были слабоваты, то впоследствии стали точно «не хуже». А тогда вдруг шорт-лист запестрел именами, каких совсем не ждали. И в итоге на третье место выскочил роман Александры Сашневой «Наркоза не будет». По нему кино сейчас сняли. Заметно ученическая, но яркая и неожиданная для того времени книжка. Ее стоило премировать хоть затем, чтобы другим авторам дать стимул писать агрессивный «неформат».
Проблема
Конвент был, как нарочно, совершенно чумовой. Опять народ, уже по традиции, нырял в свой любимый фонтан у бара. В том числе там плескалась одна писательница. Топлесс. Ну да, мы такие. Отсюда и пошла байка про «стриптиз, обещанный за приз». Вот только купание было днем раньше голосования. И писательница сняла майку из чисто хулиганских соображений: ее «поймал на слабо» законный супруг, тоже фантаст. Ну да, они такие оба.
Итак, возникла проблема. Старались, выдумывали, как сделать совершенно объективные премии, – и нате. Прямо не конференция фантастов, а Государственная дума.
Было много ругани. «Бастион» просили уняться. «Бастион» не внял. Через год или два, когда некий их автор в шорт-листе поравнялся с Витицким, Лукьяненко демонстративно, на глазах у этого автора, со словами «Что же ты, Димка, творишь?!» проголосовал за него и запихал бюллетень в урну.
А потом все кончилось. Резко подскочило число участников «Роскона». На последний съехалось чуть ли не семьсот человек. И общее мнение десяти-двадцати, даже тридцати, стало «весить» очень мало. Почти ничего.
И авторы «Бастиона» так выросли, что не нуждаются в поддержке.
Да, рецидивы консолидированного голосования наверняка случаются. А еще на конвентах вовсю агитируют и разагитируют. Хит прошлого «Роскона» – нашептанная во множество ушей фраза: «За этот роман голосовать нельзя, потому что фэнтези так писать нельзя!» И ведь сработал аргумент. Но вся эта мышиная возня не стоит лишних нервов, когда включаются такие убойные факторы, как «доступность носителей» и «инерция брендов». Если статут награды предполагает три призовых места, то на верхние два не запрыгнешь никаким лоббированием и антилоббированием. Вся подковерная борьба идет максимум вокруг «бронзы».
Весомее любой пропаганды сам факт приезда писателя на конвент. Но даже появление на «Росконе» самого Крапивина подняло его повесть лишь до «серебра». Хотя живая легенда приехала, человек, вклад которого в фантастику огромен, а личный авторитет среди «старичков-фэнов» запределен. Сами думайте теперь, кто кому чего дает и за какие особые заслуги…
По идее, наиболее предсказуемая из демократических премий – «Сигма-Ф», за которую голосуют читатели журнала «Если». Ясно, что огромная фора – у текстов, вышедших в «Если». Другой разговор, у каких именно текстов.
6. Спецпризы – каждый по-своему маленькая трагикомедия.
Например, издательство ЭКСМО выдумало премию «Фантаст года», вручаемую по объективному критерию – итогам продаж за год. Когда она возникла, на топе были сплошные «эксмошники», и перемен никто не ждал. Злые языки говорили: ЭКСМО, вслед за «Армадой», сделало премию для тех своих, которым нормальных призов не дают… А потом «аэстэшник» Лукьяненко ка-ак жахнет! А через год опять ка-ак жахнет! Тут решили на всякий случай: больше двух раз подряд «Фантаста года» одному автору не давать…
Типичный спецприз – премия Харьковского Института Чудаков, красивый искусственный рубин в золоте, вручаемый на «Звездном мосту» «за заслуги перед Ее Величеством Фантастикой». За выслугу лет, короче говоря.
Старейший наш спецприз – «Аэлита». Эта премия с профжюри вручается за лучшую книгу последних двух лет, но получить ее можно только раз в жизни. Что и выводит «Аэлиту» в категорию спецпризов.
Самый экзотический спецприз – «Большой Зилант» казанского конвента «Зиланткон». Он вручается за книгу, никогда не получавшую никаких призов.
Бывают и разовые акции. «Самым язвительным спецпризом» я бы назвал денежную премию в несколько тысяч долларов, учрежденную какой-то северсталью «для поддержки молодых дарований». Кто помнит, кому ее вручила Юлия Латынина, – тот помнит. Зал «Роскона» корчился от смеха. Вот же было время! И Юля была еще… другая. Вейский цикл, «Сто полей», боже, как далеко это все позади…
Такие у фантастов основные премии. Так они вручаются. Андрей Белянин просил всю правду – вот она, на блюдечке. Неужто очень страшная?
Если совсем откровенно, «старшие» заждались новых ярких имен. Неспроста признанные наши лидеры проводят семинары и мастер-классы. И недаром «Роскон-2006» бешено аплодировал, когда на третье место поднялись, разделив его с маститым Лазарчуком, Карина Шаинян и Дмитрий Колодан. Пробиться к наградам действительно непросто. Для этого нужно сделать мощный текст, который громко прозвучит и крепко запомнится. А в идеале – выдавать такие тексты регулярно. И «старшие» довольно высоко держат планку, ты поди ее перепрыгни. Удивительно, что некоторые авторы не хотят этого понять и обиженно ноют: опять награду дали не мне, любимому…
А может, все-таки писать надо лучше?
Эксклюзивное интервью
Грустная документальная пьеса
Лето 2004 года. Типичная московская кухня. За столом, друг напротив друга, двое мужчин среднего возраста и крепкого телосложения. Оба в черных джинсах и черных футболках. У одного длинные волосы, распущенные по плечам, а на футболке логотип «Факультет журналистики МГУ». Это литератор Олег Дивов. У другого волос практически нет, а футболка однотонная. Это рекламщик Анатолий Ремнев.