Времена Амирана. Книга 2: Путь
Шрифт:
И йами расхохотался, отчего у Ханны побежали мурашки по спине.
***
В кастрюле оказалась какая-то полужидкая каша. Непонятно, из чего, на вкус – гадость. Да еще и остывшая. Напрасно ее этот тряпкой прикрывал.
Но Ратомир все-таки поел. Заставил себя. Мало ли, как там, дальше. Больше половины съесть все равно не получилось. Съел бы больше – наверняка бы стошнило. А так… А вот попить принести не догадались. Это
Что же все-таки произошло? И что это за странные существа? Людьми их Ратомир не назвал бы. Не люди это были. А кто? Вот уже второй раз за короткое время он сталкивается с чем-то, что, будучи похоже на человека, человеком все-таки не является. Как тот же Геркуланий.
Сколько ни бился с ним Ратомир, прежних черт, качеств, да той же памяти, хотя бы, в подопечном не проявлялось. Все оставалось на одном и том же уровне. Ум – где-то как у взрослой собаки, помнит только то, что было после воскрешения, инстинкты хищника и явное отвращение ко всем прочим людям и животным. Впрочем, это отвращение не мешало ему перегрызать глотку очередному барашку. Запросто перегрыз бы и человеку, но Ратомир строго-настрого запретил ему трогать людей без особого разрешения. И, пока что, Геркуланий этот запрет не преступал.
Где-то он сейчас? Что с ним? Как так получилось, что он не спас его? – Эти вопросы все время лезли в голову. – А что с остальными? Если их тоже схватили, почему держат где-то отдельно?
Ратомиру надоело ходить по комнате. Он сел, отодвинул подальше кастрюлю с остатками каши, снова устроил голову на руках, и незаметно задремал.
***
Вроде обо всем договорились. Йами ушел, пообещав, что все будет проделано в течение предстоящей ночи. К утру Ратомира должны будут доставить сюда, где он, наконец, займет свое законное место в яме.
Ну, а уж на следующую ночь, можно надеяться, что все пойдет по плану. А пока Ханна поела, раз уж представилась такая возможность, да и пошла обратно, туда, где темно и воняет.
***
К ней подошла Принципия.
– А зачем вас вызывали?
Эх, бедная девочка. Ну, зачем ее могли вызывать? Ну, если не считать того, что было на самом деле? И Ханна, постаравшись говорить так, как если бы с ней действительно делали то, на что она намекала, сказала:
– Ох, не спрашивайте.
И от нее отстали. И даже между собой перестали разговаривать. И не потому, наверняка, что боялись, что она подслушает, а из сочувствия. Чтобы дать ей возможность отдохнуть и прийти в себя.
Ханна почувствовала, как ее тронули за руку. Легонько так, нежно. Наверняка та же Принципия. Ханна обернулась и схватила эту маленькую руку, сжала, прижала к груди и сказала:
– Спасибо. Все нормально.
Типа утешила. Не надо, мол, переживать. И все такое…
***
Где-то через месяц после начала службы Ханне устроили проверку. Как ей сказал Клим, где-то возникла утечка контрабанды опия. Так-то контрабанда шла, шла регулярно, через одни и те же каналы и в одних и тех же количествах. О ней знали и не мешали. Часть опия шла в притоны, часть – на лекарства и снадобья. И вдруг – где-то прорвало. Ханну сориентировали на одного типа, которого подозревали в том, что он имеет выходы на покупателей этой сверхплановой контрабанды. Она познакомилась с ним, закрутила роман, и он взял ее с собой, на встречу. Потому, якобы, что ему нужен человек, которому он может доверять, и который мог бы подменять его в случае нужды. И она, радостно развесив уши, пошла, в надежде раскрыть нечто серьезное, и разом доказать всем, что она тоже чего-то стоит.
А ее схватили, связали, увезли куда-то, кинули в яму – еще похуже этой, а потом пытали. Ох, как пытали!.. Теперь, слыша шутку про иголки под ногти, Ханна непроизвольно морщилась, потому что помнила, что это такое. И иголки, и кое-что похуже. Насиловали толпой – как выжила? Непонятно… И все допытывались, на кого она работает. Причем, подозревали ее не в работе на государство, а в том, что она представляет интересы каких-то их конкурентов.
А потом ее освободили. И только много времени спустя, уже будучи посвященной во многие секреты Службы, Ханна поняла, что это была проверка. Ее нарочно оставили в лапах ее мучителей, чтобы посмотреть, как она будет себя вести. Если бы она начала там рассказывать что-нибудь, ее руководители просто дали бы ей там же и умереть. А так – не дали. За что им большое спасибо. А догадалась Ханна об этом тогда, когда сама же, в свою очередь, организовывала такую проверку для новичка. Которая, как раз, и закончилась смертью от пыток. А не надо распускать язык. Нестойким не место в ССР.
Так что то, на что Ханна намекала, она испытала на своей шкуре, пусть и не сейчас, и прекрасно представляла, как она должна себя чувствовать и вести.
Ну, а пробыть еще одну ночь в этой яме – это такие пустяки, о которых и говорить-то не стоит.
Конец ознакомительного фрагмента.