Времена без Героев
Шрифт:
– Да!
– недовольно покосившись на него, подхватил Миклай.
– Расскажи же наконец, в чем дело! И кто те люди, что привезли тебя сюда!
Из рассказа Отто мало что стало ясно. Мальчик, стараясь ничего не упустить, поведал, как его похитили черные драконы, как он потерял сознание и очнулся уже в башне у мага - Хранителя Юга по имени Урфус. Маг сказал ему, что ему удалось отбить Отто у черных драконов, что он знает, кто перед ним и вскоре отвезет домой. Еще он сказал, что для начала хочет обучить его, Отто, защищать себя в таких ситуациях. А маме и папе он все расскажет… Отто, разумеется, согласился и долгое время - он, правда, не знает - сколько, жил припеваючи, изучая магию. Потом на их башню напали неизвестные, всех слуг
Отто закончил рассказ, но еще долго в шатре стояла полная тишина. И брови Миклая сшиблись над носом, словно он сильно разгневался…
– Так, так, так… -громким и сильным голосом сказал коннетабль, когда тишина стала тягостной.
– Значит, так… Думаю, мой мальчик, врут все же твои "спасители". Уж не знаю, зачем они тебя сюда везли… Скорее всего за наградой. Еще и доброго человека… мага!… убили. Нет, никакой им пощады!
– Я не согласен!
– неожиданно возразил ему Освальд.
– Гардара этого, Мстислава, я лично знаю. Про остальных слыхом не слыхивал… Думаю, для них достаточным наказанием будет, если ничего не заплатим.
– Ну, про гардара речь не идет!
– усмехнулся вдруг Миклай.
– Он у нас убийца, нарушивший указ императора. А раз так - головой будет выдан барону Сигизмунду Хтору, кравчему и достойнейшему человеку. Что до норлинга, раз уж он так стремился доставить сюда моего любимого племянника, смягчим его участь. Вместо смерти - лишь ослепление и изгнание! Мага отпустим… он ни в чем не замешан… существенном. Да и вряд ли стоит ссориться с Орденами.
– Боюсь только, подобные наказания может вынести только император!
– твердо, пусть и вежливо возразил архиепископ.
– Станет ли он?
Отто уже открыл рот, чтобы сказать: "нет, не стану"… Миклай, опытный политик, такого шанса ему не дал.
– Постой, мой мальчик!
– прервал он не успевшую начаться речь Отто.
– Не говори ничего, пока не выслушаешь меня. Хорошо… мой император?
– Да, дядя!
– покорно ответил "император".
– А теперь… оставьте нас!
– в голосе Миклай прорезалась такая властность, что не посмел спорить даже обычно строптивый Освальд. Он-то хотя бы неспешно, с достоинством уходил. Остальных же словно ветром выдуло. Остался только верный Вильхельм, на коннетабля смотревший с плохо скрываемым возмущением. Ну, да ему лишь бы мальчика не обижали!
– Послушай меня, мальчик мой!
– начал Миклай.
– Ты - император, запомни! Я понимаю, ты привязался к этим грубым людям, больше напоминающим скотов… Вспомни Урфуса! Отца, столь рано закончившего свой земной путь - вспомни! Ты уверен, что эти люди не повинны и в его смерти? Как ты рассказывал, за ними - реки пролитой крови! Озера! Моря!
– Да, я уверен!
– решительно прервал его Отто.
– Никто не был так добр ко мне, как они… Хотя я их доводил всю дорогу!
– Вот видишь!
– усмехнулся Миклай, погладив Отто по голове.
– Ты подсознательно чувствовал, что им нельзя доверять! Твое предчувствие тебя не обмануло… Мстислав, их главарь - убийца, лишь милостью твоего отца избавленный от мести родни убитого нобиля. Он трусливо бежал из города, но ему под страхом смерти запрещено было возвращаться обратно. Он вернулся… дурак и варвар! Норлинг… ну, с норлингом все ясно. Все норлинги - враги и твой отец все последние годы лелеял мечту: совместно с гардарами сокрушить это гнездо ядовитых змей, разврата и дикости! Он - не успел. Тебе - вся стать выполнить волю покойного родителя. И начать - с этого мерзавца! Уверен, за ним тянется настоящий шлейф из преступлений! Не хочешь убивать? Не надо. Накажи! Лиши его зрения! Пусть поймет, что такое - страдать так, как страдали те, у кого он отнимал жизнь, честь, пропитание…
– Но маг, он ни в чем не виноват!
– звонко возразил Отто, уже торгуясь, хотя еще и не сознавая этого.
– И базиликанец - тоже!
– Базиликанец уже казнен!
– холодно возразил Миклай.
– Я… когда еще чувствовал себя императором… издал указ: казнить всех базиликанцев, номадов и норлингов, оказавшихся на территории нашего лагеря или в миле от него с любой стороны. Что до мага… Хорошо. Я согласен. Маг не при чем и его мы трогать не станем! Договорились?
Отто дрожал. Отто вспоминал лица и боялся сказать свое последнее, оказавшееся решающим слово. Но дядя, мудрый и справедливый, знающий законы и порядок дядя стоял перед ним на коленях, чтобы разговаривать лицо в лицо, глаза в глаза. И смотрел - мудрыми и печальными глазами, словно понимая, какую тяжесть взвалил на плечи племянника. И извиняясь.
– Да, дядя!
– тихо сказал Отто и закусил губу, чтобы не разрыдаться…
Векша расщедрился, либо сам заранее рассчитал, что и ему будет приглашение. Сначала - только ему… К третьей ночной вигилии в палатке, тесной и никак на такое количество не рассчитанной, сидели все гардары охраны. Все были пьяны и во все горло орали самые похабные песни. Поминал душу ушедшего безвременно Юлия. Не зная базиликанских обычаев - по своим… Равен поначалу дичился, пытался объяснить, что так нельзя, что человек умер и по нему положено скорбеть… Сидевший рядом Эдрик, чьи обычаи немногим отличались от обычаев гардар, подливал ему старательно и часто, выпивать заставлял до дна… Крепкая гардарская бражка быстро затуманила мозги и уже на третьей чарке Равен вплел свой красивый, высокий голос в общий рев. Потом, правда, брага кончилась. Пришлось сгонять Вьюнка за варенухой. Ту пили из огромной серебряной братины - горячую, щедро сдобренную специями…
– … Ведь какой был хороший хлопец! Добрый, рубаха-парень!
– пьяный в дым Мстислав, обняв угрюмо качавшего головой Векшу рассказывал ему про Стрижа.
– Вор, каких свет не видывал допрежь и уже не увидит после! Дрался… ну вот как Вьюнок! До баб был охоч, те его просто обожали! В общем, хлопец - что надо!
– Ты тоже -что надо!
– пытаясь расцеловать его в усы, прогудел Векша.
– Люблю я тебя, Мстислав и уважаю. Как никого более. Даже воеводу Олега!…
– Так!
– раздался немедленно яростный рык от полога.
– Кто там хулит своего воеводу? Ты, Векша?!
– Воевода!
– обиженно прогудел Векша.
– Разве ж я что такое говорил? Я сказал только, что мой побратим и друг, мой командир Мстислав мне сто крат дороже! Разве ж это - хула для тебя?!
Олег, немолодой и очень любимый воинами воевода, крутанул ус, хмыкнул… И уселся рядом, против Мстислава. Протянул требовательно руку - ему подали полный ковш браги. Выпил. Снова хмыкнул - на этот раз невесело. Самые пьяные начали трезветь от его смешков…
– Ты, воевода, того… кончай хмыкать!
– тревожно сказал Векша.
– У меня от твоих хмыков - мураши ледяные по спине бегают! И волосы дыбом встают. Везде!
– Не зря.
– косо глянув на его бритую башку, где одиноко свисал вдоль уха золотистый оседлец, сказал воевода.
– Мстислав, беда пришла - отворяй ворота…
– Ты че поговорками заговорил, воевода?
– мрачно спросил Мстислав.
– Не боюсь я беды!
– А смерти?
– И смерти -не боюсь!
– браво ответил Мстислав, под конец, впрочем, помрачнев.
– Но помирать не хочется…
– Не знаю уж, кто правду говорит, а только Миклай-коннетабль все так повернул, что вы во всем повинны. Хочешь верь, хочешь нет, а только ничего хорошего тебя не ждет. Уже поутру… Закон есть закон, а ты закон преступил. В стольный лагерь против прещения императора заехал. Не мог по-другому?!