Времена без Героев
Шрифт:
– Вьюнок скачет!
– ни к кому не обращаясь, сказал Мстислав.
– Плохие новости везет!
– С чего взял?
– недовольно зыркнул на него Эдрик.
– Когда новости хорошие, он по-другому едет!
– пояснил гардар.
– Над сотником издевается! А раз гонит во весь опор, Звездочку свою не жалеет, значит - расстроен. А он поди ведает, как мне горько будет, что Юлий…
Он не договорил. Перестук копыт стал оглушительным, а потом грохнуло о землю - дружинник спрыгнул и звонким голосом сообщил так, что слышно, поди, было и в других палатках:
– Повесили его! Почитай
Рядом с Мстиславом горько заплакал Равен. Скрежетнул зубами Эдрик, порывисто вскочив и с трудом удержавшись, чтобы не рвануться куда глаза глядят - крушить и убивать…
Мстислав, у которого известие вызвало настоящее потрясение, молча встал и без опаски распахнул полог… Вьюнок, молодой отрок, всего год как прибывший из Гардарики, из рода Соболя, стоял как раз перед входом и что-то уже шепотом рассказывал Векше. Увидев бывшего сотника, смутился, вспыхнул как маков цвет и умолк.
– Здрав буди, воин!
– тихо сказал Мстислав.
– Ты принес вести о моем друге! Расскажи, как он умер!
– Трудно!
– пряча глаза, ответил Вьюнок.
– Они ж, базиликанцы, не родяне! С честью умереть не могут… Впрочем, в петле благородство не покажешь!… В общем, он долго вырывался, все горло себе ободрал… Кричал, говорят, что-то о службе императору! Ну, вздернули, как полагается. Так что сейчас он уже в вирии пирует!
– У них -не вирий!
– машинально поправил Мстислав.
– А впрочем, ему все одно зачтется…
На дрожащих то ли от ужаса, то ли ярости ногах Мстислав вернулся в шатер. Уже входя встретился с полными слез глазами Равена. Маг все слышал…
Тут сзади кашлянули и Векша самолично поставил на землю бурдюк, полный какой-никакой, а влаги. Рядом лег мешок с едой…
– Вы тут того… помяните!
– смущенно сказал он.
– Коли уж друг…
– Помянем!
– трудно сказал Мстислав.
– Приходи…
Пробуждение Отто, кронпринца и законного наследника трона могущественнейшего государства в мире было легким и безболезненным. Как будто действительно очнулся после сна и - все. Над головой слегка трепетало золотое полотно шатра, рядом, чуть ли не прямо в ухо рокотал знакомый и незнакомый голос. Мальчик вяло повернул голову, находясь еще там, во сне… Ну да, как же не узнать. Китонит отца Вильхельм, верный старик, седой, прямой как меч и такой же тупой…
Наконец, и слова прорвались сквозь странную преграду. Лучше б оставаться глухим!…
– …и вот, мой господин, ты станешь большим и сильным, покоришь все страны, смиришь врагов и заставишь убояться недругов!…
– Вильхельм!
– как ему казалось - громко, а на самом деле чуть слышно сказал Отто.
– Я уже проснулся, так что - заткнись!
Китонит, ответственный за обучение маленького принца, и не такое еще слышал, потому даже не обиделся а лишь растерянно улыбнулся в ответ. Зато из-за его спины, вообще из-за угла раздался опять-таки знакомый, громкий и гулкий голос:
– Я вижу, ты совершенно здоров, племянник!
И Миклай Ассанский, герцог и принц Тор, Верховный Коннетабль а теперь, по совместительству, император, подошел поближе к постели.
– Где Мстислав?
– за время пути Отто научился без ошибок, свойственных всем торингам произносить гардарское имя и даже беспамятство ему не стало помехой.
– Давай пока поговорим о чем-нибудь другом!
– ласково и дружелюбно улыбаясь, сказал Миклай.
– Ты ведь уже взрослый мальчик и понимаешь, что будет дальше… Трон - твой по праву и рождению! Я же стану тем, на кого можешь всегда опереться!
Странные все-таки существа, эти дети. Другой бы радовался, как позволил себе возрадоваться он… пятнадцать дней назад. Мальчик же вдруг скривил лицо и так разрыдался, что остановить его смогли только четверть вигилии спустя. И то - усилиями Вильхельма, прибежавшего на шум и разыгравшего из себя заботливую клушу, наседку…
За это время Миклай успел многое. В том числе - переброситься парой слов с новым начальником Тайной Стражи, графом Конрадом Мор… Потому, кстати, назначенным, что кроме всех кладезей талантов копил в себе до срока ненависть к предыдущему Тайному Стражу - Мальфреду Ролосскому.
– … Послать за матерью наследника?
– одними губами спросил ретивый Конрад.
– Императора граф, императора!
– так же одними губами возразил Миклай.
– Нет. Рановато пока ему встречаться с безумной мамашей! Вот для начала поймет, что я - самый надежный и верный его друг. Тогда - посмотрим. На всякий случай держи под рукой пару-тройку надежных людей. Что-то разбойников в последнее время на дорогах…
Конрад был не только ретив, но и понятлив. Глядя на то, как беловолосый южный граф проталкивается сквозь толпу лизоблюдов и прочих вельмож, собравшихся у входа в шатер, Миклай подумал что его он будет отстаивать до своего полного поражения. До конца. Должен ведь быть наверху хоть один верный человек!
Тут плач наконец прервался и Миклай счел для себя возможным вернуться обратно.
– Где моя мама?!
– встретил его Отто.
– Я к маме хочу!
– Отто!
– присев перед ним на корточки и взяв руки в свою, тихо сказал коннетабль.
– Ты ведь взрослый уже мальчик? Ты любишь свою матушку?
– Да, конечно!
– голубые глаза кронпринца сверкнули ярко и ясно.
– Тогда давай не будем мешать ей совершить то, что желает… Нет, я конечно сообщу Брунгильде, что ты -жив и ждешь ее. Но скажу также и то, что ты не возражаешь и даже желаешь, дабы продолжила свое богомолье! Она ведь поехала поклониться в монастырь на берегу Моря Великанов! Представь себе, сколько ей придется скакать сюда! А ведь мы все равно вскоре приедем в Торгард. И ты, приняв Небесную Тиару из рук нашего благословенного архиепископа, сможешь сам к ней приехать… Представь, как ей будет приятно!
– Да, дядя, прости!
– пролепетал малыш, сам наверное не до конца представлявший, за что извиняется.
– Ты прав… Но мне так хочется ее видеть! А дядя Освальд?
Миклаю потребовалось несколько мгновений, чтобы понять - малыш говорит про архиепископа. А тот, словно почуял, вороном ворвался в шатер, издалека еще осенил всех святым крестом и, чуть не отпихнув его, присел перед мальчиком.
– Святой Крест и свет Пречистой Розы сохранили тебя, мой государь!
– без всяких экивоков и сомнений прогудел прелат.
– Поведай нам, что случилось!