Времена грёз
Шрифт:
— Ты ж, сукин сын!
Упершись одной рукой в рукоять, второй я со всей дури ударила в глаз мужчины. Старший вздрогнул, но, выпустив топор, сжал меня сильнее, не давая вдохнуть. Я ощущала, как из груди и из порезанной кисти врага шла кровь, но он держался из последних сил, не желая сдаваться. В последней, отчаянной попытке, я вцепилась пальцами в горло здоровяка и, помогая себе остатками магии, стала раздирать кожу, а за ней и глотку мужчины. Ладонь раз за разом входила все глубже, сдирая шмотки плоти и добираясь до кадыка. Чуть сдвинувшись, я освободила вторую руку и помогая ею, резким движением дернула глотку Старшего, его тело будто прошибла молния,
С трудом поднявшись на ноги, я отдышалась и сняла маску, вытирая пот с лица. Шестеро, вроде бы все.
С силой выдернув рапиру, я подошла к кухонной стене и достала из плиты спички. Одежда Старшего никак не хотела разгораться, но я все же смогла его поджечь. Надеюсь, и остальной дом займется пламенем от трупа, так было бы проще разобраться с телами.
Задняя дверь скрипнула, и на кухню заглянул Дей, оглядевшись, он несколько ошалело уставился на меня.
— Тут было шумно, но я побоялся помешать.
Посмотрев на него, я молча кивнула. Говорить не хотелось, сил не осталось, я давно исчерпала весь задор, и после того как адреналин схлынул, я начала ощущать, как больно мне сейчас дышать.
— А где эльфийки? Я не видел их во дворе.
Дым начал наполнять комнату, поэтому я поспешила выйти из дома на крыльцо. Дей последовал за мной, странно рассматривая меня и мое лицо.
— Сэра, ты должна была спасти их и помочь, где они?
— Я спасла и помогла, только по-своему.
Вытерев кровь с рук об одежду, я повесила рапиру на пояс и устало взглянула на напарника. В его глазах читалось отвращение и злость.
— Ты… неужели в тебе совсем нет ни жалости, ни благородства? Убиваешь ради забавы? Самоудовлетворения? Какого черта ты творишь?
Парень отошел от меня на пару шагов, явно опасаясь и брезгуя моим присутствием. Увидев эту пантомиму, мне от чего-то стало смешно и грустно.
— Вы гляньте на этого святого рыцаря в белых доспехах. Жалко ему троих замученных эльфиек, ты ж мой хороший. По-твоему, благородство — это возможность заставить кого-то жить, даже когда человек всем сердцем желает умереть? Принудить идти этот путь дальше, переживая раз за разом свое прошлое в кошмарах, постоянно ощущая чужую жалость и давая вот таким вот спасителям возможность гордиться собой? Это твое благородство? Если ты не понимаешь, что в стране некромантов есть вещи в сто крат хуже смерти, то уебывай обратно к себе под крылышко Солара и никогда не показывай нос оттуда.
Шуточно поклонившись, я выпрямилась и, спрятав маску в складках плаща, пошла с территории двора к себе домой.
Навязчивые грёзы
«Самые сильные человеческие чувства и желания способны стать самым сильным оружием. Поэты бесконечно восхваляют Любовь, но я видела, что ярче всего горит Ненависть, непоколебима Воля, кровожадна Месть и самоуверена Гордыня.»
«Легенды и предания страны Грёз». Кратейя
На коронации гостей встретила длинная анфилада залов, украшенных золотом и искусной лепниной. Помещения утопали в цветах, распространяя изумительный аромат и радуя глаз посетителей. В тронном зале для всех желающих были выставлены изысканные угощения разных народов мира, столы ломились от обилия яств и напитков в тонких бокалах из хрусталя. Музыканты расположились на втором ярусе и, наигрывая ненавязчивую мелодию, развлекали людей в ожидании действа.
Я же расположился уровнем выше, предпочитая наблюдать за происходящим со стороны, оставаясь незамеченным. Я давно заметил это место, неприметный закуток под самой крышей стеклянного свода, между множества колонн, поддерживающих его, и расписанной мозаикой стеной дворца. Отсюда я мог запросто подняться и на саму крышу, в ребрах свода затесалось окно, и весь зал представал передо мной как на ладони. И музыканты, и гости, и даже часть коридора на втором ярусе, где обычно бегали по поручениям слуги. Последние, к слову, истерично бегали словно тараканы, застигнутые врасплох, наверняка Леброн сейчас жутко нервничает, просит все поменять, доделать, изменить или ускорить, не зная куда себя деть. Что ж, будем считать это его первый самостоятельный экзамен, раньше еще можно было списать его ошибки на юность, неопытность и возможность еще подготовиться к трону, но сейчас придется сильно постараться, чтобы вечер прошел безукоризненно идеально.
Посмотрев на собирающуюся толпу внизу, я тщетно искал глазами Люмию, но эльфийка все еще не явилась, как мне кажется, из-за ревности брата опаздывая ко двору. Я молился богам, чтобы они защитили ее, помогли и дали сил выдержать эту ночь, сейчас всего несколько часов отделяет меня от возможности помочь ей.
Гадкая мыслишка проскользнула в моем скучающем разуме: может бросить принца сейчас? Ну он же справится как не крути, больше короновать некого, министры трясутся за его здоровье сильнее, чем за свое, поди ж, найди еще такую удобную марионетку. Боже, да ничего не решает эта пара часов, и уже сейчас я могу просто выкрасть эльфийку, спрятать ее от брата и дождаться конца вечера, а там, пропади все пропадом.
НО… но… слишком много «но».
Я чувствовал, что мне рано уходить, я чувствовал, что это время действительно ничего не изменит, но, если Аргиан поднимет тревогу, он может даже сорвать коронацию. Эльфийское величество не потерпит обмана и пренебрежения, а какая истерика будет — ммм… я бы посмотрел, если бы не был втянут в эту грязь по самые уши.
Наконец-то в зале появилась эльфийская чета: сверкающий, словно начищенный чайник, Аргиан и несколько заторможенная, но все же прекрасная Люмиэль, державшаяся гордо и величественно только за счет руки брата. Интересно, как он объяснит слухи, которые наверняка поползут после этого вечера.
Еще через четверть часа все оставшиеся гости собрались, и праздник должен был вот-вот начаться, но слуги забегали в коридорах активнее, периодически оглядывая толпу и явно нервничая. Глашатай не торопился объявлять принца, и я решил-таки проверить не случилось ли что-то с ним.
Растворившись в тени, я аккуратно проскользнул в темный угол коридора и вышел из тьмы, оставшись незамеченным для людей вокруг.
— Что-то случилось?
Я сказал это ни к кому конкретно не обращаясь, так как поймать кого-то из снующих туда-сюда помощников не представлялось возможным, но юнец, разглядывающий из-за шторы гостей, услышал меня и, подпрыгнув на месте, обернулся.
— Г-господин…
— Да?
От моего голоса паж поежился и, бегая глазами по полу, заикаясь продолжил.
— П-простите…
— Я слушаю тебя.
Мне казалось, я клещами вытаскиваю из него каждое слово и уже подумывал залезть в его голову и пошарить там сам, это было бы явно быстрее, чем объяснение проблемы. Мальчишка втянул голову в плечи и еле выдавил из себя ответ.
— Я… то есть, принц… он… он отказывается принимать участие…
— В чём?
— В коронации… — тихим шепотом закончил парень и попятился назад, подальше от моего взгляда.