Временекрушение
Шрифт:
Здесь уже я сам спохватился:
– А вы уверены, что все живы-здоровы, что никто не пропал?
– Ну… ой, не знаю я… проверять надо…
КОМУ ОНА ЗАВЕЩАЛА СВОЁ СОСТОЯНИЕ?
– Да не было у неё никакого состояния, что говорите-то…
– Странный у вас детектив, – осторожно сказал я, и уже приготовился вытерпеть бурю негодования.
– Новейшая модель, – оживился секретер, – хотите узнать принцип работы?
Меня передернуло. Во всяких там микросхемах я никогда ничего не понимал, а лекция про расчет погрешности нейронных сетей
– Вот, посмотрите… – секретер прямо-таки светился от счастья, – мы взяли тысячи детективов всех времен… Программа анализирует детективы… расследует преступления…
– И вы уверены, что этот ваш детектив найдет преступника? – не выдержал я.
Секретер хотел что-то ответить, но тут же осекся:
– Вы сказали… преступника? Преступника, вы сказали?
– А…
– …а с чего вы взяли, что август убили?
Мне стало не по себе.
– Ну… детектив же…
– Это ясное дело, что детектив. Но почему вы сказали именно про убийство?
– Слушайте, ну честное слово, случайно вырвалось…
ВЫ ОБВИНЯЕТЕСЬ В УБИЙСТВЕ АВГУСТА
Я смотрел на экран, я все еще надеялся, что это какая-то шутка, розыгрыш, насмешка – но чем дальше, тем больше понимал, что мне грозит виселица…
– Постойте… дайте мне хотя бы одну ночь!
– Да, разумеется, вы имеете право на последнее желание…
– …и позвольте мне ознакомиться с детективами, по которым учился ваш детектив…
– Гхм…
– А что я такого попросил?
– Ну, хорошо, хорошо… можете ознакомиться.
– Ваше последнее слово? – спросил секретер.
Я многозначительно улыбнулся: я ждал этого момента полночи – потому что еще до полуночи узнал, что случилось с августом.
– Я знаю, что случилось с августом, – сказал я.
– Вы…
– …я знаю, что случилось с августом.
– Ну, еще бы вы не знали, ведь это вы его…
– …а вот и не я.
– У вас есть доказательства?
– Очень даже есть, – я многозначительно протянул секретеру тетрадь.
– Гхм… если я не ошибаюсь, это… позвольте-позвольте… так и есть… записи Агаты Кристи… незаконченные отрывки… черновики… задумки книг, про которые сама леди Агата забыла, что хотела сказать…
– Вот именно. А теперь, будьте добры, обратите внимание вот на это.
– Гхм… это же… – секретер наклонился к дневнику и внимательно прочитал: – ненастоящая сестра… август. И что вы хотите этим сказать?
– Неужели вы ничего не понимаете? Запись к так и не созданному роману… одна строка… Мы-то с вами понимаем, о чем идет речь, дело было в августе, история связана с сестрами… А что думает ваш… гхм… детектив? Он наивно полагает, что из двенадцати сестер-месяцев август – ненастоящая сестра!
– И… и куда же он дел август?
– Вот это нам и предстоит выяснить… боюсь, выпытать что-то у электронных мозгов будет сложновато.
Секретер осторожно откашлялся:
– А… а можно вас попросить… быть нашим детективом?
– Спасибо, – ответил я весьма польщенный, – я подумаю над вашим предложением.
Поперек течения
А вот как
А вот как проще плыть, вдоль реки по течению или поперек?
Вдоль, конечно.
Амар это знает.
Хорошо знает.
Нет, не омар.
И не комар.
А Амар.
Амар гребет, понимает – не вывести лодку, унесет течением, река-то здесь вон какая, бурная, бешеная, закружит, унесет. А за Амаром еще лодки плывут, смотрят на фонарик в лодке амаровой, единственный огонек в непроглядной тьме.
Плещется река.
Бьются весла о шумящие волны.
Реки, они разные бывают, Амар знает. Амара отец с собой по рыбалкам таскал, вот Амар и знает. Есть речушки тихонькие, текут неспешно, будто сами себя стесняются. Есть реки горные, бурные, необузданные. Есть реки, на которые посмотришь – тишь да гладь, а как шагнешь в реку, как потянет на глубину, как закружат бешеные водовороты – унесут, не воротишься.
Есть реки.
А есть Река.
Река, она разная – где-то тянется плавно-плавно, ровно-ровно, там, например, где династия Сун, где-то вертится бешеными водоворотами, как в Смуту, где-то несется стремительным потоком, будто старается убежать от падающих бомб.
Когда отец у Амара спрашивает, где тот работает, Амар так и говорит —
– На Реке.
Ну а как еще объяснить…
На Реке.
– Помню… когда это было-то… когда-то… нет, было же… Ночью идем, темень такая непроглядная, а тут река… ну, мы не видим, что река, слышно только, вода шумит, волны плещут, свежачком потянуло… Мы туда-сюда, – а моста нет. Ну еще бы, мост был, кто нам мосты строить будет, некому мосты строить-то… И брода нет. Вот мы еще даже не смотрели толком, только чуем – брода нет.
Ну что делать, сколотили лодочки, не впервой, так-то мы реки переплывали, то речушки мелкие, а чтобы глубокие реки, это первый раз.
Кто же знал, что река такая окажется, сверху ровнехонько-ровнехонько, плавнехонько-плавнехонько вода течет, а как лодку-то опустишь, так и подхватит тебя, так и закружит, мало не покажется…
Далеко унесло течением, ну, это ясное дело, хорошо еще в водопад не попали. Долго плыли, ну, еще бы не долго, река вон как несется, с таким течением черта с два на берег выберешься. Уже и подзабыть успели, куда путь держали, а как хотели, вон сколько времени прошло. Ну, кое-как выбрались на берег, не все, конечно, выбрались, много кто потонул, мир их праху, благоверную мою там в водоворот затянуло, у Астерса сына унесло…
Лодки вытаскивать не стали, да что там от лодок осталось, щепки одни от лодок остались, вот что я вам скажу. Потом еще плутали, дорогу выискивали потерянную, ну да ничего, нашли, и к дому вернулись… а вы как хотели, дрога домой, она всегда вот такая… сложная…
– Берег.
Это Амар говорит.
Шепотом, про себя говорит, чтобы не слышал никто:
– Берег.
Разворачивает неприметную карту, смотрит на излучину реки:
– Берег.
Часы судного дня показывают без одной секунды двенадцать.