Временекрушение, Фомальгаут Мария

Временекрушение

на обложку

Фомальгаут Мария

Шрифт:

Три человека.

– Ищите… хорошо ищите…

Ищем. Хорошо ищем. Было бы, что искать. Бескрайняя степь насколько хватает глаз.

Осторожно откашливаемся:

– Здесь… ничего нет.

– Я и сам вижу, что ничего нет, а вы ищите, поняли вы меня?

Понимаем, что вами лучше не спорить.

Ищем.

…по вечерам в нашем доме зажигались огни, на которые слеталась всяческая мошкара. Чтобы окончательно сделать наш дом уютным, мы купили в сувенирной лавке несколько легенд и заказали привидение. Правда, привидение возмутилось, что оно привыкло жить в замке,

а у нас обычный дом, но мы приделали к дому несколько башенок, чтобы он стал похож на замок.

– Похоже на детские фантазии…

– Да не похоже, а фантазии и есть. Что вы нашли?

– Ну, если здесь и был какой-то дом, то его давно нет.

– Это я и сам не хуже вас вижу. Вы мне лучше скажите, где он был.

– Найдем. Вы посмотрите, мы вон чего раскопали, вон, фундамент в земле…

– Ну, так разберитесь, что за фундамент был…

Со стороны наш дом не казался особенно богатым – но мы знали, что если войти в дом, он окутает нас небывалым уютом и теплом. Очарование нашего дома могли постигнуть только те, кто заходил внутрь – но таких счастливцев было очень и очень мало.

– Да кто ж его помнит-то… было чего-то… чегой-то было-то… склад какой-то…

– А не дом?

– Да какой же дом, где там дом-то… склад был чегой-то…

– А дом не помните, был?

– Да какой же дом-то… склад был…

…настоящим сокровищем нашего дома была лампа с джинном: Злата купила её в той же сувенирной лавке, что и легенды. Мы знали, что в лампе живет джинн, который исполняет желания – вернее, только одно желание. Исполнив одно-единственное желание, джинн рассыпался бы в прах. Поэтому мы никогда его ни о чем не просили, даже в тот роковой день, когда поняли, что с домом придется распрощаться…

– Вон там еще обломки какие-то…

Смотрю на вас, отчаянно возражаю:

– Это ограда была.

– А что она ограждала, ограда эта?

– Э-э-э…

– Вот это проверьте, обязательно проверьте… мало ли…

Киваю. Обещаю проверить. Осторожно думаю про себя, что вы малость того, что поверили в лампу с джинном – но думаю о-о-очень-очень осторожно, так, чтобы мои мысли не отпечатались в книге, а то ведь вы её читаете сейчас, узнаете, что я про вас думаю, мало не покажется…

Оглядываю пустошь.

Степь.

Остатки изгороди.

Фундамент чего-то там неведомо чего.

Одинокие деревца, на одном из которых приколочены какие-то доски.

Бетонная плита у дороги…

Плита…

А под плитой что? – спрашиваете вы.

Ага, спохватились, я уже думал, не заметите, ага, как бы не так, уже увидели плиту, уже спрашиваете, что под ней. Ничего не поделать, придется копать, ладно-ладно, любой каприз за ваши деньги, я даже говорить не буду, что не может быть дома под фундаментом…

…иногда в нашем доме появлялись гости – впрочем, нечасто. Почему-то мы тщательно прятали от них лампу, как будто боялись, что с ней может что-то случиться – хотя кроме нас тайну лампы не знал никто…

Вы перечитываете дневник, пожелтевший от времени. Осторожно замечаю, что это может быть не обязательно правдой, а вдруг это чья-то неудавшаяся повесть, не более – но вы и слышать не хотите.

Вы верите.

Вы обходите пустошь и ощупываете воздух, как будто дом может быть невидимым. Вы осторожно спрашиваете, может ли здесь быть какой-то портал – я пожимаю плечами, всё может быть. Нет, в нашем мире наука не знает, что такое порталы. Ну, можно, конечно, исследовать, кто вам не дает-то. Это не ко мне, я не физик, это вы с физиками договаривайтесь, они вам там чего-нибудь на Адронном коллайдере или я не знаю, на чем…

Вы спохватываетесь, вы волнуетесь, вы требуете прочесать всю траву, вы ищете крохотный домик, не домик – домишко, который не видно невооруженным глазом. Осторожно замечаю, что дневник в моих руках вполне себе нормальных размеров, так что вряд ли его автор будет крошечным. Вы спрашиваете, нет ли у нас каких-нибудь уменьшителей, я клятвенно уверяю – нет, нет.

…больше всего меня поразило, что сейчас, годы и годы спустя, когда я вернулся в те же края, наш дом все так же стоял на своем месте – время пощадило его. Тем более странно, что Златы уже нет в живых, да и мои собственные кости рассыпались в прах – делом все так же стоял, как и во времена нашей юности, такой далекой, что даже край вселенной кажется ближе.

Вы читаете, вы удивляетесь, вы сомневаетесь, – вы думаете, что это фейк, какой-то изощренный фейк, розыгрыш какой-то, а может, и правда неудачный литературный опус.

Вы уезжаете.

Шорох шин.

Пыль по дороге.

Я вижу дом. Я его сразу же увидел, как только мы сюда приехали. Поднимаюсь на первый этаж – это оказывается не так просто, как я думал – оглядываю гостиную с камином, она оказалась меньше, чем я думал. Ищу лестницу на второй этаж, лестница находится не сразу, второй этаж здорово обветшал, но еще сохранил остатки былого уюта. Что-то подсказывает мне, что лампа спрятана на третьем этаже, – я карабкаюсь туда, с третьей попытки попадаю в комнату – здесь стоят кровати, здесь ночник, здесь занавески, здесь еще что-то, нужное для спальни…

Шорох шин.

Машина останавливается.

Вы.

Здесь.

В двух шагах.

Отчаянно пытаюсь понять – как вы, почему вы, зачем вы, неужели внимание книги переключилось на меня, неужели книга смотрит, что я делаю, а я-то, идиотище, поверил, что действие сейчас унеслось за вами и вашей машиной туда, на запад, к большим городам…

Вы спешите ко мне.

Вы уже не требуете показать вам дом – вы видите дом.

Дом.

Доски на дереве.

Веревочные лестницы.

Выцветшие тряпки.

Дом.

Вы всё понимаете, вы смеетесь, вы хлопаете меня по плечу. Вы еще раз смотрите на дом.

И уезжаете.

Что?

Что такое?

А-а-а-а, три человека было… верно говорите, три человека. Вы, я, и…