Временные трудности 2
Шрифт:
— Ну и на хрена ты впрягался? — участливо поинтересовался Егор, и не дождавшись ответа отпустил его руки. Александров опять зажал грязной ладонью рану и неожиданно разрыдался.
Егор наклонился над верзилой и попытался нащупать пульс на шее. Его не было. Егор высказался коротко и непечатно. Затем, приняв решение, достал свой единственный чистый платок, накрыл им рот лежащего и быстро расстегнул ватник на его груди. Его обучали в своё время основам реанимационных мероприятий, поэтому уж непрямой массаж сердца и искусственное дыхание он умел делать.
—
Он провозился минут десять, но незнакомый верзила так и не пришел в себя. Егор вытер выступивший на лбу пот, снова выругался и устало вздохнув, уселся на свою полку. На глаза попался вещмешок убитого. Егор без стеснения развязал его, быстро ознакомился с содержимым и по-хозяйски прибрал в свой угол.
— Гражданин начальник, позови врача и разводящего. Тут ЧП! — громко крикнул Егор, привлекая внимание конвоира.
Молодой солдатик подошел к решетке, бесстрастным взглядом оценил обстановку и молча вернулся на своё место.
Погрузка заключенных, занявшая больше часа, наконец закончилась и эшелон тронулся. Сержант конвойных войск НКВД, руководивший погрузкой, недовольно оглядел их «полукупе» и мрачно поинтересовался:
— Чё тут случилось?
— Гражданин начальник, вот этот, — Егор указал на убитого, — Без причины напал на Александрова. Тот был вынужден защищаться. Ему теперь требуется медицинская помощь.
Сержант смерил его неодобрительным взглядом и раскрыл свою папку.
— Так, это Светлов значит у нас был, — пробормотал он себе под нос и сделав отметку в бумагах, молча удалился.
— А жмурика забрать? — удивился Егор, — Да и этому пассажиру лепила нужен — тут же заражение будет…
Конвойный хмыкнул, криво улыбнулся и тоже ушел. Врач так и не появился.
— Больно жалостливый ты для чекиста, — услышал он снова своего словоохотливого соседа.
— С чего это ты решил, что я чекист? — спросил Егор для поддержания разговора.
— Так тут на этапе люди разные… Узнали тебя, гражданин бывший лейтенант. Да и по тюрьмам вести быстро бегут, а ты к нам в гости не раз захаживал, — усмехнулся тот.
— Не помню я тебя, — честно сказал Егор.
— Так не пересекались дорожки-то наши. Ну, ты ж больше врагам народа надежду дарил, а нас деловых сторонился.
Егор впервые подумал о том, что с такой популярностью и народной любовью он вряд ли доедет до своего лагеря. В его времени бывших сотрудников содержали отдельно от остальных зэков, а сейчас, пожалуй, это ещё не практикуют.
— Я нужным делом занимался, и люди от меня не страдали, — медленно сказал Егор, тщательно подбирая слова.
— Ты это на лагере расскажешь, если доедешь конечно… — неприятно улыбнувшись, пообещал ему незнакомец и почесал свою коротко стриженную макушку короткими толстыми пальцами, украшенными затейливо выполненными татуировками.
— Да не вопрос, — как можно более равнодушно сказал Егор.
Собеседник внимательно взглянул
Поздно вечером им выдали по куску хлеба и дали напиться воды. Потом по одному сводили к небольшой загаженной дыре в полу. Пользуясь случаем, Егор попробовал вновь вызвать врача, но получив болезненный удар в живот оставил эту затею.
Вернувшись в свой отсек, он почему-то ощутил, что что-то изменилось. Но, так и не смог понять, что именно. Вещмешок покойного, теперь служивший Егору подушкой, был на месте, сам труп тоже покоился под его нарой, Александров тихо лежал на верхней полке. Егор ещё раз обвел глазами свою клетку, но здесь всё было по-прежнему. Он лег на свою полку и попробовал проанализировать причину этой внезапной тревоги. Ничего не получилось, но тревожный звоночек в голове не утихал. Егор взглянул на соседей из «полукупе». Его недавний собеседник, заметив это, молча отвернулся. Второй тоже поспешил отвести взгляд. Интересно…
Егор повернулся в сторону общей клетки, где ехало человек двадцать и принялся наблюдать за ними. Что удивительно, все они, встретившись с ним взглядом, спешили отвести глаза и лишь один пожилой худой зэк в рваном грязном ватнике, задержав взгляд несколько дольше остальных, сделал какой-то непонятный жест рукой и только потом отвернулся.
Какой-то сигнал? Или просто нервное? Тут, явно, было что-то не то. С чего это они начали его избегать. Егор прямо физически ощутил, что он оказался в каком-то вакууме. Он закрыл глаза. От спертого затхлого воздуха и вони множества давно немытых тел разболелась голова. Начало подташнивать. Он сделал несколько глубоких вдохов-выдохов. Вроде бы полегчало.
— Наверное легкое сотрясение, — подумал Егор, вспомнив мощный удар пудового кулака.
И ему почему-то сразу же стало ужасно стыдно. Стыдно за то, что он, заметив, как отключился этот здоровяк, не отпустил его сразу же и не привёл в чувство. И то, что он не собирался его убивать служило очень слабым утешением.
— Скорее всего первый удар в горло что-то там повредил, а удушение ещё усугубило, — подумал Егор, — Эх, знать бы, что так случится… Была ведь ещё куча вариантов из того положения… И узел руки и рычаг на локоть… Лучше б он ему конечность сломал — и всё! Да что теперь об этом думать…
Верхняя полка над ним скрипнула, и Егор открыл глаза:
— Этот придурок зачем полез? Стадный инстинкт? Или тоже не смог удержаться от соблазна? Да если б у них получилось, то историю об этом этапе передавали бы из уст в уста. Еще бы!
Егор тяжело вздохнул:
— С глазом нехорошо получилось! Это ведь теперь до конца жизни… Там ведь тоже были другие варианты! Или не было? Успевал бы он тогда среагировать на новую угрозу? М-да, Юлина школа не прошла даром. Это ведь она с первого дня тренировок старательно избавляла его от всего спортивного наследия, делая упор на эффективность с наименьшими энергозатратами. Он-то и глаз этот выбил чисто автоматически… Да какой теперь смысл об этом думать? Сделанного не воротишь, а эти парни сами виноваты. И хватит об этом!