Время Андропова
Шрифт:
Помимо проблем внутри Чехословакии у КГБ появились серьезные проблемы и в самом СССР. Советские пропагандистские декларации о «нерушимом единстве партии и народа» обесценивались после поступка небольшой группы смельчаков, вышедших на Красную площадь с протестом против оккупации Чехословакии. 25 августа 1968 года на площади они развернули свои плакаты с надписями: «Руки прочь от ЧССР!», «За вашу и нашу свободу!». Шесть участников демонстрации были арестованы и вскоре на судебном процессе 9–11 октября осуждены Московским городским судом на сроки от 3 до 5 лет. Об их аресте, следствии и осуждении КГБ, МВД и прокуратура подробно трижды информировали ЦК КПСС записками № 2102-А от 5 сентября; № 2205-А от 20 сентября; № 2371-А от 11 октября 1968 года [855] .
855
Там же. Ф. 83. Оп. 25. Д. 72. Л. 56–60, 62–63.
Между тем Кремль делал шаги по закреплению своих войск в Чехословакии и наделении их постоянным статусом. Была сформирована Центральная группа войск (ЦГВ). Вскоре решением Политбюро ЦК КПСС (П105/24) от 17 октября 1968 года
856
Решение Политбюро ЦК КПСС П105/24 от 17 октября 1968 г. (АП РФ. Ф. 3. Оп. 80. Д. 453).
Все это шло вразрез с данными ранее обещаниями Брежнева Дубчеку. Согласно Московскому протоколу, подписанному 27 августа 1968 года, советские войска должны были быть выведены из Чехословакии «после нормализации обстановки». Однако это не было сделано вплоть до 1990 года [857] .
Также сохранялось и присутствие оперативных групп КГБ. Лишь 2 марта 1970 года Андропов направил на имя Брежнева записку (№ 534-А) с предложением упразднить оперативные группы КГБ в Чехословакии. Андропов писал, что в связи с формированием ЦГВ в Праге и Братиславе были созданы оперативные группы КГБ, «за истекший период ими проведена определенная положительная работа». Учитывая произошедшее изменение обстановки, отсутствие советских воинских частей в указанных городах, контрразведывательные возможности групп значительно сократились. Помимо этого, писал Андропов, «их дальнейшее функционирование может быть отрицательно воспринято чехословацкими товарищами», и предлагал «в ближайшее время» работу этих групп прекратить. На письме Андропова имеются резолюция «Согласиться. Брежнев, Подгорный, Косыгин 3.03.1970» и помета: «С-т Андропова Ю.В. сообщено о согласии 4.03.70» [858] .
857
Кривошеев В. Указ. соч.
858
Письмо Андропова в ЦК КПСС № 534-А от 2 марта 1970 г. (РГАНИ. Ф. 3. Оп. 80. Д. 453. Л. 87).
Итог событиям в Чехословакии был подведен весьма своеобразно. 4 июня 1971 года Президиум Верховного Совета СССР принял указ «О награждении орденами и медалями СССР сотрудников советских организаций в Чехословацкой Социалистической Республике и группы работников центральных учреждений» [859] . Указ не предназначался для глаз широкой публики и в отличие от обычных наградных указов имел гриф «не подлежит опубликованию». По сути, это был последний акт чехословацкой драмы. Кремль подводил черту и отныне считал проблему закрытой. Наградная формулировка была весьма немногословна и проста: «за образцовое выполнение служебного долга в период чехословацких событий». Высоких государственных наград удостоились работники самого разного уровня — от поваров и шоферов советских посольств и консульств до Чрезвычайного и Полномочного Посла СССР в Чехословакии Степана Червоненко. Помимо дипломатов были награждены работники аппарата ЦК КПСС и среди них первый заместитель заведующего отделом пропаганды Александр Яковлев, а также множество журналистов и работников печати. Но особо в указе выделяется группа лиц, чьи должности не расшифрованы, а приведены лишь военные звания. Это сотрудники КГБ. Всего данным указом были награждены 90 человек, из них 57 орденами, остальные медалями. Из награжденных орденами 20 являлись сотрудниками КГБ. Это вполне красноречиво свидетельствует об особой роли КГБ в событиях в Чехословакии. Среди награжденных высокопоставленных сотрудников КГБ заместитель председателя КГБ Георгий Цинев и начальник 3-го управления (военной контрразведки) КГБ Виталий Федорчук (на момент награждения он уже председатель КГБ при Совете министров Украины). Остальные сотрудники КГБ в основном служили во 2-м Главном управлении (контрразведка) и составили в 1968–1970 годах костяк оперативных групп КГБ в Праге и Братиславе. Однако помимо них есть в наградном указе и сотрудники разведки КГБ, чьи должности указаны по ведомству печати. Это Георгий Арсеньевич Федяшин — заместитель председателя Агентства печати «Новости» и Александр Иванович Алексеев — представитель Агентства печати «Новости» в Чехословакии. Об Алексееве стоит сказать особо. Он долгое время работал по линии разведки в Латинской Америке, затем с 1959 года на Кубе, где пользовался большим доверием Фиделя Кастро, и в конце концов в мае 1962 года возглавил советское посольство. В 1968 году его богатый опыт тайных операций пригодился в Чехословакии. Любопытно, что, завершив свою миссию в Чехословакии, Алексеев опять же в качестве «представителя советской печати» был в 1970 году переброшен в другую точку планеты, где Кремль пытался установить свое влияние, — в Перу и Чили [860] .
859
ГА РФ. Ф. 7523. Оп. 105. Д. 118. Л. 58–65.
860
Barron J. KGB: The Secret Work of Soviet Secret Agents. N. Y., 1974. P. 548.
Под непосредственным руководством Андропова КГБ сыграл весьма значительную роль в чехословацких событиях. Помимо работы по сбору информации о положении в Чехословакии, настроениях и действиях членов руководства КПЧ, представители КГБ (официальные и тайные) активно влияли на происходящие процессы, придавая им нужную направленность. Первоначально в Кремле были весьма довольны приходом Александра Дубчека к власти, считали его вполне «своим» парнем и даже называли «наш Саша». Возможно, в Москве полагали, что,
Антонин Новотный
[Из открытых источников]
Александр Дубчек
[Из открытых источников]
Смена руководства в январе 1968 года была воспринята населением Чехословакии как поражение прежнего тоталитарного курса и явилась сигналом к проявлению гражданской активности. В иной форме, но по существу повторялась «венгерская история» 1956 года. Дубчек в итоге не смог сдерживать свободолюбивые силы, да и сам снискал славу реформатора. Если же смотреть глубже, то отчасти такой поворот событий даже был на руку Кремлю, приближая к заветной цели — военной акции и размещении войск. С мая 1968 года Москва уже сознательно нагнетала страхи и ужасы, ведя дело к вводу войск. И в этом свете вполне очевидны тайные акции КГБ, направленные на дестабилизацию обстановки и операции по дезинформации. Общий итог понятен. Сиюминутная выгода была достигнута — ввод войск состоялся, но в долговременной перспективе это обернулось явным проигрышем. Внутри советского общества росло разочарование в брежневской политике, была разрушена вера в возможность демократического преобразования социалистического общества в «социализм с человеческим лицом», более того, даже в среднем партийном звене и в кругах интеллигенции «чехословацкий комплекс» вызвал формирование стойких оппозиционных настроений. В 1968 году Советский Союз в очередной раз выступил в роли жандарма и проводника силовых методов советизации, а в результате этого в странах «восточного блока» и в республиках СССР постепенно росло и все сильнее проявлялось национально-освободительное движение и желание обретения государственной независимости.
Тайный канал
Леонид Брежнев, опасавшийся международной изоляции после вторжения в Чехословакию в 1968 году [861] , предпринимал меры по укреплению международного доверия к своей политике, пытался нащупать новые каналы продвижения положительного имиджа СССР. Узловым моментом были отношения с ФРГ. Они были важны и с политической и, что не менее значимо, с экономической точки зрения. Но как действовать и какой избрать путь для эффективного достижения поставленных целей. Требовалось что-то нетривиальное и в то же время дающее быстрый результат.
861
«Пражская весна» и международный кризис 1968 года: Статьи, исследования, документы / гл. ред. Н.Г. Томилина, С. Карнер, А.О. Чубарьян. М., 2010.
Обмен неофициальной, строго секретной информацией между принимающими решения лицами, которые хотя и считались контрагентами, но, тем не менее, в значительной степени были заинтересованы в защищенном обмене информацией, является, скорее, нехарактерной составляющей международной дипломатии. Но почему Брежнев сделал именно КГБ инструментом налаживания тайного канала между Москвой и Бонном. В сущности, речь шла о задачах, с которыми вполне могли справиться специально назначенные тайные эмиссары Кремля из числа общественных деятелей, журналистов или германистов, имевших хорошие связи среди западногерманского истеблишмента.
Брежнев верил Андропову и за пару лет, прошедших с момента его назначения на пост в КГБ, убедился — не подведет. Сохранит все в тайне и обеспечит надежность контактов, да и люди в ведомстве Андропова не болтливые. Главное — предельно сузить круг посвященных. «Тайный канал» — вот идеальный способ коммуникации. Важно было организовать все не просто втайне, но и нетрадиционным для КГБ путем — отделить этот канал от привычной для разведки КГБ области «активных мероприятий», сделав что-то исключительное и неформальное. Иначе говоря, найти связку: человек в аппарате КГБ, получающий доверительную информацию прямо от председателя КГБ при личном, с глазу на глаз общении, и агент-журналист, имеющий широкие связи и возможность регулярно бывать в ФРГ. И, главное — не должно быть никакого аппаратного воплощения, никакой письменной отчетности и никакой огласки в самом КГБ. Деятельность «тайного канала» должна была иметь прямой характер и ограничиваться узким кругом лиц. Связка, законспирированная даже от высшего руководящего состава КГБ, тайный канал известный лишь председателю КГБ Юрию Андропову и генеральному секретарю ЦК КПСС Брежневу. Очевидно, что и министр иностранных дел Андрей Громыко оставался в стороне. Его ввели в курс дела позже.
Тут стоит сделать некоторое историческое отступление и оценить доставшееся Андропову наследство: ведомственные идеи, наработки и их структурное воплощение. Мог ли Андропов обогатить опыт своих предшественников, в какой степени этот опыт нуждался в коррекции и переосмыслении применительно к изменившимся условиям?
В послевоенное время распространение советского влияния в Европе стало задачей номер один для Сталина. Разумеется, средством упрочения этой идеологической экспансии могла быть отнюдь не только открытая пропаганда. Для этого Сталин использовал и тайные каналы по линии разведки, и тайное финансирование. Весной 1946 года по поручению Сталина министр госбезопасности Всеволод Меркулов разработал несколько вариантов реорганизации структуры своего министерства (МГБ). В одном из них предлагалось создать специальный аппарат — «Особую группу» при министре госбезопасности, в задачи которой входили бы активные мероприятия по тайному воздействию на общественно-политические настроения на Западе. О предстоящей деятельности «Особой группы при министре госбезопасности по специальным заданиям» в записке Меркулова говорилось вполне определенно и подробно. Задачи этой группы формулировались следующим образом: