Время бусово
Шрифт:
— А травам в это лето быть богатым, — размышляют пятые. — Сенца заготовим — на два лета вперед!
Кроме общественных стад, отар и табунов у каждого жителя име-лось и собственное хозяйство, поэтому кормов для животины надо было заготавливать много. Не только на предыдущую зиму, но и впрок, ибо никому, кроме богов, неизвестно, каково будет следующее лето. А боги свои тайны даже жрецам не всегда открывают. Вот куряне и стараются, каждое лето корма с запасом готовят. К тому же главный жрец повто-рять не устает, что на богов надейся, да сам не плошай!.. Потому и не плошают жители городища.
— Что — травам, — перебивают их первые, — хлеба знатные уродятся. Пращуры не зря говаривали: «Снега много — хлеба много»!
— Да! — дружно соглашались все. — Это точно!
И вот однажды ночью на Семи ухнуло: не выдержал лед напора вешних вод, треснул, взломался, вздыбился.
«Началось, — проснувшись от шума, прошептали куряне, — пошел ледоход»!
Утром от мала до велика высыпали на чело крутояра и обомлели: докуда хватало взора — все было покрыто темной водой, а по воде льди-ны, льдины, льдины…
Каждой весной повторяется похожая картина, но привыкнуть к ней невозможно. Каждую весну она по-прежнему обвораживает, зачаровы-вает! Нет ни Тускаря, нет ни Кура, нет ни Семи — сплошное море от края и до края. Грозное, темное, бурливое. Но и тут смельчаки находят-ся — на льдинах покататься. Некоторым эта удаль удается, и они гордо выкачивают грудь, управляя при помощи длинного шеста льдиной у берега, на относительно тихой воде. Некоторым эта забава молодецкая не удается, и они под смех горожан и укоризну женщин скатываются со скользкой льдины в холодную воду и барахтаются, выбираясь на берег, а потом, согнувшись от стыда и холода, виновато бредут на взгорье, чтобы затем бежать домой и переодеться в сухое. Иначе простынешь — и быть худу: Чернобог в свое подземное царство заберет.
Скоро-скоро промчатся льдины, и еще не успеют опасть вешние воды, как побегут по волнам малые лодчонки рыбаков, забрасывающих неводы, чуть ли не скрываясь в высоких волнах, а рядом с ними велича-во поплывут многовесельные расшивы и насады, перевозя курский люд с одного берега на другой.
Следом за ними тронутся и струги гостей торговых, наполненные красным товаром, чтобы торговать как с соплеменниками, расселивши-мися по берегам Семи, Десны и Днепра, так и с иноземцами, прожи-вающими на берегу Благодатного теплого моря. Торгуют курские купцы не только красным товаром, но и железной рудой, на болотах, раски-нувшихся вокруг Курска, собранной, и железным оружием, справлен-ным курскими кузнецами, и меховой рухлядью, добытой охотниками, подобными Бродичу, и зерном золотистым, собранным на благодатных полях, разрабатываемых окрест града.
По осени, когда зерно после сбора нового урожая в цене падает, за-купили тороватые купцы у смердов-огнищан по всей округе, теперь же, когда с зерном не так богато как осенью, торговые гости готовятся сбыть его с большим прибытком для себя. На то они и гости торговые: свой барыш никогда не упустят! А самые отчаянные погонят в безлес-ные южные края плоты из стволов деревьев: тут и сосна, и ель, и дуб — выбирай на любой вкус.
Из чужих краев торговые гости возвращаются также не с пустыми руками: привозят красного товару, украшения различные — женщинам они страсть как нравятся. Пристанут до отцов или мужей: «Хочу!» — как острый нож к горлу. Не хочешь, да купишь, отдав последнюю монетку, лишь бы не галдели как вороны перед непогодой.
Иногда купцы привозили оружие заморское: брони да мечи хар-лужные. И на этот товар всегда находились покупатели. Ценили русичи оружие.
Но больше всяких товаров привозили торговые гости из земель да-леких различные истории из жизни того или иного народа, которыми и делились, не требуя платы.
Слушали те истории куряне, удивлялись: «Неужели все на самом деле так?..»
СТРОИТЕЛЬСТВО КРЕПОСТИ
Не успел пройти ледоход, еще не спали полые воды, как куряне муравьями закопошились на Красной горе: необходимо было выкопать канавы под крепостные стены до начала полевых работ.
В земляных работах вновь почти все жители участвовали. Как му-равьи по периметру будущей крепости снуют, копошатся, заступами орудуют. Под неустанным присмотром князя и воеводы рвы копают. Впрочем, князь и воевода не только присматривают за ходом земляных работ, но и чертеж на земле набрасывают, вооружась острой палкой или тонкой бечевкой, а то, нет-нет, и сами за заступ возьмутся: покажут как копать надобно.
Земля после того, как оттаяла после зимних морозов, словно жи-вая: дышит. Теплом и запахом. Копается легко. Особенно чернозем. Тяжелей приходится с глиной, идущей вслед за слоем чернозема. Но и тут, ничего, справляются копатели.
При рытье канав под бревна будущей стены навыков особых не надо: бери на лопату больше и кидай дальше. Вот и вся наука. Только плотников князь освободил от земляного тягла: им бы со своей, с плот-ницкой работой впору справиться…
Особенно глубокую яму копали в одном месте, со стороны Туска-ря.
— Для чего? — как-то спросили подуставшие землекопы заглянув-шего к ним воеводу.
— Для крепости, — односложно, не моргнув глазом, ответил воево-да.
И вообще удивились они, когда на дно выкопанной ими ямы на толстых канатах опущены были ранее заготовленные Срубом и его сы-новьями дубовые плахи, а Сруб с сыновьями их собрал там в рамы и установил одна к другой на торец, потом железными скобами между собой соединил. Получилось что-то вроде хода. Но хода без входа и без выхода, пролегшего поперек будущей крепостной стены.
— Засыпай! — выбравшись последним из ямы, приказал старшина плотников землекопам.
Засыпали. Утрамбовали землю. На кончике языков вопрос: «Для чего?» Но сдержались: князю виднее, где копать и что закапывать.
— Достаточно, — продолжает командовать Сруб. — Ставь стену!
И сам с сыновьями первым направился к приготовленным для кре-постной стены бревнам.
— Навались! — Показывает на нужное бревно.
Навалились, ухватившись враз руками за тяжелую колоду. — Ух! — Вскинули на правое плечо и понесли, слегка сгибаясь и коряча ноги под тяжестью дубового бревна.
— Опускай!
Осторожно опустили бревно комлем вниз, закрепили с соседним, чтобы не падало. Не успели дух перевести, а Сруб уже командует:
— Следующее.
И снова: краткое «Навались!», а следом дружное «Ух!»
К вечеру место, где была вырыта яма и где была установлена непо-нятная рамочная конструкция из дубовых плах, было пройдено новой крепостной стеной, засыпано землей и утрамбовано так, как будто тут никогда и не копалось. А через седмицу вообще забыто — другие дела и заботы захватили строителей, некогда было размышлять над столь не-обычным явлением, как какая-то яма, а в ней деревянная рама. Спешили строить крепостную стену, так как впереди предстояли полевые работы.