Время бусово
Шрифт:
Следом за воями потянулись подсобники: десятка четыре конюхов, гнавших табун заводных коней и отвечающих за его сохранность да за своевременную подмену во время сражения, и несколько жрецов-врачевателей, чтобы, где словом, а где и делом оказать помощь страж-дущим, кому кровь-руду остановить, кому вывих вправить. Все верхом, как и ратники, но без тяжелых броней и тяжелого вооружения. Лишь луки, широкие поясные ножи, еще называемые кинжалами, в кожаных или деревянных чехлах-ножнах, да засапожные ножи — вот и все их вооружение. Правда, у конюхов были также плети-кнуты с вплетенны-ми в них свинцовыми пластинками, но ими вражеского воина не пере-шибешь, хотя, с другой стороны, в умелых руках и кнут — боевое ору-жие…
Никаких
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
В ПОХОДЕ
Сотня, определенная князем Дажином для охраны волхва Златого-ра и его учеников, шла легкой рысью в конце войска русов, направляв-шихся в устью реки Ра, все чаще и чаще называемой Итилем. День вы-дался прохладный, что радовало всадников, так как по прохладе куда как лучше скакать по бескрайней степи, чем делать это в зной и жару. Солнце упорно пряталось в низко бегущих облаках. Пожухлая от зноя и времени трава — осень подходила к своему закату — шуршала под копы-тами коней. Иногда то в одном, то в другом месте на небе, ближе к окоему, слабо различимым пятном лениво парили степные орлы или коршуны, выискивая добычу.
Осенняя степь — не весенняя, корма в ней всем хватало с избытком. Разных семян и злаков, стебельков и корешков — птицам и мышам-полевкам, сусликам и хомякам; жирных мышек и сусликов — коршунам и орлам. Иногда ими лакомились степные лисы, а лисами — могучие беркуты.
Осенняя степь, конечно, не такая яркая, как весенняя, покрытая ковром из трав и цветов, в ней нет прежних ярких и сочных красок, что верно, то верно, она смотрится серой и блеклой. Зато в ней всякой жив-ности больше в сто крат.
Сотенный Аслан, исполняя волю князя Русколани, следил, чтобы его воины не смешивались с основным войском, но держались рядом с ним, на всякий случай — в походе всякое бывает: то вражеские лазутчи-ки стрелу из засады пустят, то бродячая орда вдруг в тылу войска ока-жется. Чтобы ни происходило, но сыновья князя и княжеских бояр, на-просившиеся в поход, несмотря на свою младость, и их наставник Зла-тогор должны быть всегда защищены от любых превратностей похода.
Давно минула пора, когда Аслан был юн и строен. Годы и опыт сбили его фигуру в кряжистый утес с могучей шеей и руками, как отро-гами этого утеса, полными сил и хватки. Кроме того, осанистость и внушительность фигуре предавали доспехи: кожаная куртка с железны-ми и медными бляшками поверх нее и медный шлем, искусно сработан-ный русколанским кузнецом-оружейником. Ибо в них ныне был обла-чен сотник.
— Ты, сотник, их особо не опекай, — наставлял Дажин перед тем, как войску двинуться в поход на прорвавшиеся через Итиль орды гун-нов, — пусть с самого детства привыкают к тяготам походной жизни. Нам воины нужны, а не изнеженные девчонки. Пусть сутками на конях скачут, как и все воины, пусть на привалах сами себе походный ужин готовят, разжигая огнище из того, что степь поставит, пусть пищу на-сущную себе воинским и охотничьим промыслом добывают — луки у них имеются, стрелы имеются. Тут им нянька не нужна. Пусть, как все спят по-походному, на земле, подстелив под себя одну полу бурки и прикрывшись другой, а в голова подложив седло или пук травы. Пусть наравне с твоими воинами участвуют в охранных разъездах, в обследо-вании ближайших курганов, степных балок и оврагов, пусть не уклоня-ются от учетных боев. Пусть они все делают, как и остальные твои вои-ны, и даже больше. Гоняй их, сотник, до десятого пота, чтобы ратный труд всем существом своим постигли! Не только умом, но и каждой жилкой тела. За то с тебя и спрос будет. Ты старый и опытный следо-пыт, вот и учи их следы в степи читать, как Златогор учит читать книги и свитки древние.
— Ну, — усмехнулся иронично сотник, — это не такая уж большая наука — следы читать… Я полагаю, любой сможет… ежели, конечно, опыт поимеет.
— Не скажи! — качнул отрицательно главой князь. — Сноровка в ка-ждом деле требуется. Помнишь, — напомнил он о поездке в Киев Днеп-ровский, — равных тебе в моей дружине было два десятка, но не все они стали сотниками. А ты стал! Так что учи юнцов по-настоящему, и тре-буй с них тоже по-настоящему!
Сотник Аслан хорошо помнил ту поездку, и обнаруженный ими труп князя из града Белая Вежа, и как он гнал след, хотя с тех пор много лет прошло и много воды убежало в реке Огненной, на берегах которой стоит их родной город Киев Антский, чаще называемый на манер гор-цев Кияром. Князь Дажин тогда заметил его и по прошествии несколь-ких лет оценил, сделав сотником. А сотником, прав князь, не каждый становится. Порой опытные воины, даже знатные родом, побывавшие не в одной сече, так и умирают простыми воинами или же десятскими, не удостоившись стать начальниками сотни. Он же был не просто сот-ником, а сотником одной из лучших сотен, составлявших личную охра-ну князя.
— Буду стараться, князь, — посерьезнел сотник.
— А еще спрос будет, — построжал голосом князь Дажин, — за их жизнь. Смотри, чтобы ни один волос не упал с их голов… Своей голо-вой за то отвечаешь! Помни, что никакие оправдания тебе не помогут! Понял ли ты?
— Я понял: головой отвечаю за их жизнь, — ответил с достоинством Аслан. — Клянусь суровым Перуном, скорее сам трижды погибну, чем с их голов хоть волос упадет!
— Не вспоминай богов всуе, — посмотрел князь на сотника. И взгляд его был тяжел, как взгляд самого Перуна. — Боги того не любят, как по-вторяет наш мудрый волхв Златогор. Кстати, он будет постоянно при юных воях и не даст им праздно скучать в походе. А, значит, и тебе не даст благодушествовать и потакать юнцам.
— Я не похвальбы ради, — слегка смутился Аслан, — то от чистого сердца. И волхва нашего хорошо знаю… еще с того знаменательного похода, — уточнил он.
— Верю, — потеплел глазами и голосом Дажин. — Верю. Однако веди сотню так, — наставлял он, — чтобы и рядом с войском быть, чтобы пле-чо товарища чувствовалось, но и чтобы все совершалось самостоятель-но. Ты меня понимаешь? Управляйся сотней так, чтобы эту самостоя-тельность ребята не только видели, но и чувствовали, и жили ею! За-помни, ты теперь для них и князь, и воевода, и учитель строгий. Твое слово — для них закон. Понял? — Остро взглянул Дажин на Аслана. — В том числе и для волхва Златогора. Ты один тут самый главный, с тебя будет спрос…
— Понял, — вновь спокойно и уверенно отвечал сотник. — Все ис-полню, как приказываете.
Конечно, он понимал, какая ответственность возлагается на его плечи. Было бы лучше, если бы высокородные юнцы вместе с их вели-ким мудрецом Златогором находились в какой-нибудь другой, а не в его сотне. Но что есть, то есть. Так, по-видимому, возжелали боги… и князь Дажин.
— Обучай всему, что сам знаешь, — говорил между тем Дажин. — Объясняй, если будут спрашивать. А спрашивать будут, если, конечно, не дураки… Только дураки, сотник Аслан, — усмехнулся князь, — нико-гда ничего не спрашивают. Считают, что и так все знают. Впрочем, если они не догадаются спросить, то Златогор такого момента не упустит, напомнит.