Время «Ч», или Хроника сбитого предпринимателя
Шрифт:
Вчера ещё закрытые советские оборонные предприятия, уже не боясь, спешно выходили на любые зарубежные контакты. А куда ж ещё?! Больше и некуда. Запретов нет. Весь соцлагерь в дым развалился, как и не было его.
Внутри страны одна гулкая политическая борьба барабанным туманом стоит, глаза и уши застилает. Не до экономики политическим лидерам сейчас, не до предприятий, с их, понимаешь, постоянным нытьём и прозаической зарплатой, на кону большее… Во власть нужно въехать, в Кремль… Вот в чём сейчас смысл жизни лидера партии, пока волна на подъёме. А народ, и сама партия, с её ядром — это опора, и трамплин. Главное, застолбить себя и деньги выбить на содержание своей партии. Вот задача! Всё остальное потом, после. А народ… А что народ? А и действительно! Говнюки! И ноют, и ноют, и ноют… скоты! Задол-лбали! А и хрен с ними, пускай сопли жуют! Народ
Тем не менее, не они — политики, — коммерсанты узел неплатежей развязали, спасли страну. Ещё раз спасибо им, пусть и с бартерными, но предложениями. У людей появилась какая-никакая, но всё же работа! Пусть и соломинка, но в руках… Рабочие, на радостях, быстро и сноровисто грузили свою продукцию — оказалась нужной какому-то заказчику, пусть даже иностранному! — на оплаченные коммерсантами железнодорожные платформы, где и просто грузовые автомашины, никакая Госприёмка не требовалась. Всем срочно и сейчас нужны были деньги… пусть и товар вначале какой, всё одно — потом превратится в деньги.
Пустели цеха, пустели заводы…
Опустошались заводы, пустели и предприятия…
Высвобождающиеся от станков и рабочих гулкие цехи, ушлая администрация — человека четыре-пять всего на весь завод! — мгновенно отдает коммерсантам в аренду под разные склады, за «баксы»! Половину завода «Дальэнергомаш» под Дальневосточный таможенный терминал, например, обустроили. Постановление потому что государственного уровня на это пришло. «К исполнению!» На бывшем заводе и склады тут тебе, и котельная своя, и подземные бункеры, автомобильные и железнодорожные подъездные пути, и охраняемый вроде периметр. Правда охранялись только три стороны периметра, четвёртая сторона из-за сложного рельефа местности была неудобной для вневедомственной охраны, там был, так называемый пробел. Для кого и непреодолимый пробел, а для кого и прямая, столбовая дорога. Но таможню это не беспокоило, у неё свой, выделенный, закрытый периметр. Они на государственной службе! У них порядок!
Большое здание Дирекции завода, там, где когда-то вальяжный директор Валерий Николаевич распекал на планёрках нерадивых своих помощников: за брак, пьянки, плохую работу ДНД, сдачу металлолома, недовыполнение государственного плана, проблемы с Госприёмкой, вялые показатели соцсоревнований, отвратительное жилищное строительство хозспособом, провальную заготовку силоса и работу подсобного хозяйства, воровство и аморальное поведение отдельных негативных личностей завода и тому подобное, и теперь не пустует, тоже используется под арендуемые офисы. Собрав ваучеры, новая дирекция завода — бывший директор ушёл с завода, открыл свою коммерческую фирму, российско-китайское какое-то совместное предприятие — сидит на деньгах от аренды помещений, опустив напрочь производство, низведя его… Ждёт своего часа. Негласная установка потому что такая была по линии ушедшего в подполье Крайкома КПСС. Причём, вот ведь какой парадокс, как все заметили, и Краевой комитет госбезопасности бывшего СССР, а теперь РФ, это антинародное безобразие авторитетно поддержал: «Выполняйте, мол, товарищи-коммунисты, как вам тут сказано, и всё. Ждите! Мы, все — настоящие коммунисты-ленинцы, переходим на нелегальное положение. И вы тоже. Точка!»
Сначала все — кому надо! — думали шутка это. Но потом забывать стали удивительный нонсенс. Страх и осторожность сами собой прошли, как и детский понос когда-то. Осмелели, встряхнулись. А действительно, кого бояться?.. Видно же, везде воруют, везде и продают, везде и «навариваются», а мы-то что, хуже, что ли?!
В ходу был остро заточенный руководящий тезис, как лозунг: «Чем хуже сейчас в стране, на производстве, в обществе, тем — оно, нам, лучше!»
Парадокс? Да, конечно, — абсолютный парадокс. Но не для нас. Для многих — это малина! Работать не нужно, отвечать ни перед кем не нужно, а денег на руках стало много. Не просто много, а очень много! Таких денег раньше и не видывали, и слыхом не слыхивали… Разве только в каком страшном сне, или про американских капиталистах в карикатурных фильмах. И мечтать о таких деньгах не могли. А тут… Просто разливанное, не мерянное море денег! Арендодатель, новый, перестроившийся директор, где деньгами — строго в долларх! — за аренду берёт, где товаром. И каким товаром, не мечталось даже. Импортным! Вникаете, господа-товарищи, — зарубежным! Коммерческие
Оставались правда ещё эти — недовольные… Люди, которые. Их много почему-то оказалось, очень много. Гораздо больше, чем предполагалось. Те, которые бывшие рабочие и прочие с ними — нытики и бездельники. Включая, естественно, военных, интеллигенцию и примкнувших… С ними-то как?.. Думали-то вымрут они быстренько… сами собой… Ан, нет… Суетятся чего-то, под ногами путаются, вопросы странные для политических деятелей задают, для руководителей государства… Отвлекают, да!.. Получается, ещё и о них тут, понимаешь, думать надо… А когда это думать? Времени на это нет. Совсем нет… Заняты все! О себе бы успеть побеспокоиться! Очередные выборы на носу… Вы-бо-ры!! Очередные! О, идея! Нужно людишкам — каждому — по десять рублей выделить, или по пять рублей, нет, по десять много, лучше по пять, пусть на бутылку сбросятся… Или как?
Как-как… А никак! Не хотели раньше, по-хорошему работать, болтались вашим-нашим, к капитализму качнулись, к демократии грёбаной… Вот пусть и сосут теперь свою демократическую лапу. На митинги свои пусть сейчас ходят, дуболомы, коли делать больше нечего, либо бутылки пустые собирают… Безработной-работы вокруг много. Не ленись только. Короче, господа хорошие, парткомы-профкомы закрыты… жаловаться некому. Идите, пожалуйста, все на х… хутор бабочек ловить, или к мафии — ха-ха-ха! — там их пожалеют, им «пехота» нужна! Гы-гы-гы… Идите-идите…
Планктон! Бездельники! Кретины! Самоликвидаторы, хреновы!
Всё это Александр Александрович Сташевский, предприниматель новой волны, конечно же, видел, не слепой. Очень этому удивлялся. Видел, как грибы вырастающие не только местные, но и совместные предприятия: российско-канадские, российско-американские, российско-корейские, японские, китайские, белорусские, и прочие. Видел же и кто их возглавляет. У него это вызывало брезгливую усмешки. Паразиты, они и есть паразиты. Хитрожопые коммуняки, как их в народе называли. А как иначе, если они таковыми и были. Не те, конечно, которые строем, «по-обязаловке», на демонстрации раньше ходили, да голосовали единогласно, они так и остались, бедные, с протянутой рукой. На других было противно смотреть, на тех, которые в президиумах сидели, да с трибун вещали. Они, оказывается, и сейчас там… красуются!.. Так же и вещают! Вроде как демократы… теперь… уже! Демо… Как это?! Перекрасились? Перестроились?! Партбилеты побросали?!..
Видел коварное лукавство администрации края, которая быстренько переименовала, например, Высшую партийную школу, в Государственный Университет по подготовке управленческих кадров для исполнительной и законодательной властей края. А преподаватели, с советско-коммунистической идеологией и этим же мировоззрением, остались… Лекции читают, учат! Парадокс? Нет, мягко говоря, лукавство! Видел, как администрация края быстренько пристроила всех своих бывших начальников, и прочих партнеприкасаемых, в не приметные, пока, для любопытного людского глаза места. Горой стоят за ненавистный народу памятник Ленину на центральной площади города, не дают его убрать… прикрываясь художественно-исторической значимостью скульптуры… Что это? Время парадоксов? Нет, время хитрож… Да, именно таких.
Но он-то, СанСаныч, хотел строить и создавать. Он же — пред-при-нима-тель! То есть в переводе, создаватель! созидатель! строитель! — всё вместе. Причём, в третьей, пятой, десятой математической степени! Этим и поделился со своим другом Александром Михайловичем, из администрации. Тот, на удивление, поддержал, похвалил… И на следующий вечер пригласил к себе на ужин.
Сам ужин можно и не описывать, как привычно обильный, не в смысле водки, она, конечно, была, правда СанСанычу-то она без надобности, он не пил, — в обилия закуски. Тут у супруги Александра Михайловича Христенко, на взгляд СанСаныча, конкурентов не было. Готовила она отменно, широко и разнообразно, и за столом у них было весело и гостеприимно. Сказывалась большая партийно-хозяйственная школа её мужа, и украинско-хохлятские корни обоих супругов. Сейчас не об этом… Воздали дани… как говорится, главное в другом: в результате этого вечера… А он решил многое.