Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Шрифт:

Вообще славословия за некоторым пределом переходят в свою противоположность. (Из книги Фейхтвангера «Москва. 1937» я узнал, что Сталин это понимал.) В избытке восхвалений есть нечто лакейское, лицемерное. В официозе так, пожалуй, и было. Но большинство советских людей, в чём я со временем убедился, искренне любили Сталина.

В день его похорон я ещё оставался студентом и поехал в институт. Центр был оцеплен. Меня пропустили по студенческому билету (форма у нас была солидная, с погонами). Занятий не было.

У меня запрет пройти в Колонный

зал пробудил желание попасть туда только из-за запрета. Дворами вышел к пустынной улице Горького, увидел двух мужчин, пробежавших во двор, в сторону Пушкинской улицы. Я бегом бросился за ними через улицу под милицейский свист.

Они полезли на высокий дом по пожарной лестнице. И я тоже. На высоте было страшновато, руки судорожно вцеплялись в холодные железные перекладины. Мы побежали, громыхая, по крышам. Снизу на нас кричали, но никто за нами не полез. Спустились во двор, выходящий на Пушкинскую, вошли в неширокий поток людей, идущих в Колонный зал.

Торжественности момента я не ощущал. Был доволен, что пробился сюда вопреки запрету. Вид мёртвых тел у меня вызывал тягостное чувство: как будто это имитация человека, горькая насмешка над ним, победа смерти над жизнью. А тут ещё скорбная музыка.

…С конца 1953 года я начал работать, встречал разных людей. Кому-то из пожилых, из трудящихся, а не служащих, я сказал, что с похоронами Сталина, с толпами, давкой и жертвами произошло что-то нелепое. Умер старый человек, а жизнь продолжается, вот о чём надо думать.

Он ответил, что я ничего не понял, и наше поколение ещё узнает на своей шкуре, что произошло. Так и вышло…

В годы социализма я работал как геолог, журналист, писатель с чувством страны и народа, которым я приношу пользу. Мой вклад был мал, но причастность к общему делу придавала смысл моей работе.

Многое из того, что происходило в ту пору, я не понимал, не мог понять, да и не пытался этого сделать. Таким я мог бы остаться на дальнейшую жизнь.

Говорят, история не терпит сослагательного наклонения. Иначе говоря – что случилось, то случилось. Мысль убогая. Но есть смысл провести умственный эксперимент. Что будет, если я в определённый момент поступил бы не так, как было в реальности?

У Софьи Ковалевской, математика и литератора, есть драма в двух частях «Борьба за счастье» (1887), где показано, как развивались события при одном и при другом поступке в определённый момент. И каждый из нас много раз осознанно или бессознательно делал такой выбор из нескольких вариантов.

Бытие давит на нас, заставляет прилаживаться к текущим обстоятельствам, поступать так, как проще и легче, как в подобных ситуациях поступает большинство. Короче, приспосабливаться к окружающей среде.

У нас есть возможность сознательно противостоять давлению среды, определять своё бытие. Зачем это делать? Зачем идти против течения? Зачем лезть в гору, если известно: умный в гору не пойдёт, умный гору обойдёт? (В последней экспедиции пренебрежение этим мудрым заветом едва не стоило мне жизни.)

На мой взгляд, так нужно делать, чтобы сохранить свою личность от внешнего давления. Потому что оно направлено прежде всего на интересы материальные (мы живём в Техносфере, искусственной среде, где приоритет за техникой, производством и потреблением). Для нормального человека этого слишком мало. Как я полагаю, у него должны быть ограниченные материальные и безграничные духовные потребности.

Впрочем, каждый выбирает то, что считает нужным. О себе могу сказать, что невольно жил по такому принципу. После изгнания из института и крещения Сибирью ждал меня ещё более жестокий удар судьбы. После него шансов оставаться самим собой, то есть таким, каким остаюсь до сих пор, было слишком мало.

Не знаю, внятно ли я рассуждаю. Судите сами: ведь каждый из нас в какие-то моменты мог иначе выбрать линию жизни. И стал бы не совсем тем, каким является сейчас.

Удар судьбы

Вернулся я из Забайкалья летом 1954 года, чтобы проситься обратно в МГРИ. Заработал за полгода 600 рублей. Оброс тёмно-каштановой бородой. Ехал из Читы в Москву в плацкартном вагоне, можно сказать, со всеми удобствами.

Прибыл на Казанский вокзал, рядом с домом на Каланчёвке, где мы жили. Поднялся на шестой этаж, позвонил в свою квартиру. Слышу перестук каблуков матери. Она приоткрыла дверь, закрытую на цепочку, взглянула на меня и резко захлопнула дверь. Каблуки выбили дробь, удаляясь. Вдруг тишина. Быстрое возвращение, распахнутая дверь… Я – дома!

С тех пор маме не нравилось, что я из экспедиций возвращался бородатым. Её испуг можно понять. Было лето 1954 года; по городам и весям разносились слухи о беспределе уголовников.

Нас, изгнанников, волновало совсем другое. Нас осталось человек десять-двенадцать. Кого-то забрали в армию, кто-то избрал другой институт.

Мы собрались у двери кабинета директора, ожидая аудиенции. Делились впечатлениями от проведённых месяцев. Выяснилось, что погиб один из нас, изгнанников, Ванадий Мартынов, как-то странно, пошёл через озеро, покрытое льдом, хотя ему это запретили, и провалился.

Вдруг невысокий тёмно-русый Коля, похожий на Сергея Есенина, вытащил из-за пазухи книжку Ивана Ефремова, грохнул её на пол, затоптал ногами и заголосил:

– Три тыщи метров!.. Сердце не мотор!.. Романтика чёртова!..

Мы опешили. Постарались его успокоить. Он показал своё темя, на котором белел клок седых волос. Рассказал о своих злоключениях.

Оказалось, он и не собирается проситься в институт, лучше пойдёт в армию. Просто хотел повидаться с нами. Из его сбивчивого рассказа я понял, что работал он в горах Средней Азии, на берегу горного озера на высоте три тысячи метров над уровнем моря. Там вели разведку месторождения. Рабочими были в основном бывшие зэки. Начальник на всякий случай поселил Колю в свою палатку.

Поделиться:
Популярные книги

Царь поневоле. Том 1

Распопов Дмитрий Викторович
4. Фараон
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Царь поневоле. Том 1

Измена. Не прощу

Леманн Анастасия
1. Измены
Любовные романы:
современные любовные романы
4.00
рейтинг книги
Измена. Не прощу

Мастер Разума IV

Кронос Александр
4. Мастер Разума
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Мастер Разума IV

Король Масок. Том 1

Романовский Борис Владимирович
1. Апофеоз Короля
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Король Масок. Том 1

Мерзавец

Шагаева Наталья
3. Братья Майоровы
Любовные романы:
современные любовные романы
эро литература
короткие любовные романы
5.00
рейтинг книги
Мерзавец

Я — Легион

Злобин Михаил
3. О чем молчат могилы
Фантастика:
боевая фантастика
7.88
рейтинг книги
Я — Легион

Не грози Дубровскому! Том II

Панарин Антон
2. РОС: Не грози Дубровскому!
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Не грози Дубровскому! Том II

Девятый

Каменистый Артем
1. Девятый
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
9.15
рейтинг книги
Девятый

Матабар. II

Клеванский Кирилл Сергеевич
2. Матабар
Фантастика:
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Матабар. II

Ты нас предал

Безрукова Елена
1. Измены. Кантемировы
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Ты нас предал

Девочка по имени Зачем

Юнина Наталья
Любовные романы:
современные любовные романы
5.73
рейтинг книги
Девочка по имени Зачем

Не грози Дубровскому! Том V

Панарин Антон
5. РОС: Не грози Дубровскому!
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Не грози Дубровскому! Том V

Проданная Истинная. Месть по-драконьи

Белова Екатерина
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Проданная Истинная. Месть по-драконьи

Генерал Империи

Ланцов Михаил Алексеевич
4. Безумный Макс
Фантастика:
альтернативная история
5.62
рейтинг книги
Генерал Империи