Время дождей
Шрифт:
— Простите, — не глядя на Кремера, сказала Вероника.
Кремер вернулся к себе. Сквозь балконную дверь он увидел внизу гору фанерных ящиков, обозначавших служебный вход ресторана. Пашков и Буторин разговаривали с шофером разгружавшегося фургона.
Кремер машинально перелистнул «Справочник флотов» — попал на аргентинские патрульные суда «Команданте генерал Запиола» и «Команданте генерал Кригойен».
«Длинные незнакомые названия», — подумал Кремер.
Он сел за машинку и печатал, пока в. коридоре не послышались шаги: возвращались Вероника и
Запутанные ходы, какие приходилось все утро делать, были в то же время удивительно просты, имея в виду цель, которую с самого начала он преследовал в Клайчеве.
— Сочетать труд с активным умственным отдыхом… — встретил Кремера в холле Мацура. Искусствовед сидел в кресле, закованный в свои невидимые доспехи, кресло он поставил так, чтобы видеть всех, кто шел по коридору и поднимался по лестнице. — Я, например, читаю сказки — карельские, японские, даргинские. Несколько страниц — и голова удивительно свежая. Суббота — день кроссвордов…
Шкляр и Вероника могли появиться в любую минуту.
— Пять кроссвордов, из которых минимум два труднейших. Что такое кроссворд?… — Он не успел с формулировкой.
Послышались шаги — Шкляр, в плаще, в шляпе, вслед за Вероникой вошел в холл. В руке художник нес плоский чемоданчик — «атташе-кейс».
— Далеко? — спросил Мацура.
— В ближние дали…
— Если в Ужгород, значит, в «Скалу». Уникальный ресторан, бывшие подвалы Габсбургов.
Шкляр не ответил, Кремер подошел к ним.
— Речь не о выпивке… — Шкляр хотел что-то добавить. Внезапно, поддаваясь порыву, неловко чмокнул Кремера в щеку. — У меня в номере бутылка «Плиски», возьмите. Сервус!
Кремеру стало жаль его.
— Я провожу.
Мимо встретившегося на лестнице Ненюкова втроем они спустились вниз. Метрах в двухстах от гостиницы стояла машина — красный потрепанный «Москвич» первых выпусков. Пухлый толстяк сидел рядом с шофером, подкреплявшимся куском холодной говядины.
Кремеру стало вновь тоскливо, когда он увидел Шкляра, отрезанного от мира крутыми плечами и животами спутников. Все молчали. Вероника, желая поднять настроение, послала отбывающим улыбку стюардессы и пожелала счастливого полета… то бишь пути. Вместе с Кремером она вернулась в гостиницу. В вестибюле они снова увидели Ненюкова — инспектор по особо важным делам разговаривал со старичком администратором.
Расстались молча. Уже в номере Кремер вспомнил: пухлого толстяка и его «Москвич» он видел рядом с Вероникой на Перевале во время экскурсии в Карпаты.
Дождь застал Гонту в машине по дороге в Берегово, мелкий, унылый, потом, набрав силу, он превратился в настоящий ливень. Сразу после обеда быстро стало темнеть. Шоссе опустело, за все время им встретилось не более десятка неуверенно продвигавшихся автобусов.
Подшивок «Недели» и «Русского слова» военных лет в Клайчеве найти не удалось. Теперь, усталый, жалея о потерянном времени, Гонта спешил в Берегово.
«Надо было сразу ехать в архив, сейчас я был бы уже в Берегове…» — подумал он.
Вода стекала по шоссе бурлящим потоком, закрывая асфальт. Шофер находился в беспрестанном напряжении.
— Может, переждать? — пожалел его Гонта.
— Не успеем, товарищ старший лейтенант! Надо ехать!
«Старший лейтенант» подействовало безотказно. В армии среднего начальствующего состава милиции Андрей Гонта был не зеленым юнцом, а офицером, дважды уже приказами начальника управления повышавшимся в звании.
Впереди мелькнул стоп-сигнал ползущей машины — старенький «Москвич». Шофер-милиционер чуть поднажал. На мгновение, пока желто-синяя «Волга» с гербом обгоняла «Москвич», Гонта увидел его пассажиров.
«Шкляр!» — Двух других Гонта видел впервые.
— Сможем связаться с постом ГАИ? — спросил он у шофера.
— Вряд ли, — тот тряхнул затекшей рукой. — Ну и погодка!
До поста ГАИ оставалось не более двадцати километров.
Ехали долго. У самого Перевала начался длинный, необычайно трудный серпантин, его преодолевали из последних сил. Наконец мелькнул знак «ГАИ 200 метров», правее освещенное окно контрольно-пропускного пункта. Дежурный инспектор в огромном намокшем плаще жезлом показал на обочину, подошел к дверце.
— Товарищ Гонта? Радиограмма, — осторожно, чтобы не намочить бумагу, инспектор прикрыл ее концом плаща. — Из Клайчева. После архива вам необходимо выехать в аэропорт…
«Бржзовска прилетает из Минска в 2.45. — Гонта дважды пробежал глазами скупые строки, к тому же написанные неразборчиво. К этому времени работа в архиве должна быть закончена. — Обеспечьте приезд Бржзовски в Клайчево к началу операции…»
— Ориентировок не было? — спросил Гонта.
— О «Москвиче» красного цвета из Клайчева. Усилить наблюдение. В случае обнаружения доставить с находящимися людьми в областное управление, в Ужгород.
— Есть шанс, поздравляю.
— Вы видели их?
— Часа через два будут здесь. Не пропустите?
— Никогда! — Инспектор ГАИ глубже надвинул капюшон, потоки дождя заструились по плащу. — Считайте, что «Москвич» находится в областном управлении.
Мацура потоптался в дверях номера, в последний момент выпустил вперед старичка администратора.
— Не помешали? — спросил старичок.
— Пожалуйста, — Кремер отложил страницы с описанием забавного семейства прилипаловых рыб. — Берите стул, кресло.
— Ужасная погода! О съемках не может быть и речи. — Мацура покосился на распечатанную бутылку «Плиски», презент Шкляра.
На стене против окна раскачивались из стороны в сторону ползшие на крышу растения.
Кремер поднялся, чтобы помыть стаканы.
— Было так, — Мацура продолжил разговор, прерванный в коридоре. — Святых писали, следуя строгим правилам. Святой Георгий, например, на всех иконах «юн, без бороды, кудряв». Нестор — «юн, без бороды», Акиндин — «молод, с бородой немного остроконечной»…