Время гарпии
Шрифт:
— Ходячие скелеты вообще не вызывают аистов, — сказал Косто, — у нас другой способ размножения. Мы собираем малышей из лишних косточек. Но я в любом случае не стал бы ни птиц вызывать, ни детей собирать с посторонней демонессой. Я женатый скелет.
— Тьфу! — фыркнула Метрия. — Женатый, неженатый… что такого особенного в браке? Аисту все равно.
— Ты демонесса, — напомнил ей Трент, — души не имеешь, совести тоже и любить не способна. У тебя просто нет основы для понимания таких вещей.
— Но мне так хочется понять, что тут к чему, — капризно сказала она.
— С чего бы это? — полюбопытствовал Трент.
— В
Велко слегка — более сильное движение сорвало бы тент — покачал головой.
— Признаюсь, мне бы тоже этого хотелось. Наличие души вовсе не гарантирует любовь.
— Что правда то правда, — вздохнула Глоха, — душа-то у меня есть, а вот с любовью ничего не получается.
— Это потому, что ты единственная в своем роде, — сказала Метрия. — А вот встретишь прыткого крылатого гоблина, вы с ним быстро выучитесь языку аистов.
— Ты, кажется, спросила, что такого в браке? — подал голос Трент. — Постараюсь объяснить. Для тех, кто имеет душу, брак представляет собой священный союз двух существ разного пола, которые обязуются любить только друг друга и не вызывать аиста с другими. Конечно, физически это остается возможным — аисту, как ты верно заметила, все равно, — но на такие отношения смотрят косо. Тебе, демонессе, конечно, нетрудно принять любой облик и поощрить какого-нибудь простодушного мужчину к вызову аиста, показав ему свои трусики. Но это никакой не брак и не любовь.
— Возможно, мне удастся разобраться с этой вашей любовью, выйдя за кого-нибудь замуж, — предположила Метрия.
— Сомневаюсь, — покачал головой Трент. — Конечно, с твоими возможностями подцепить мужа совсем не трудно, но свадебная церемония ничего бы для тебя не значила и ничего не изменила. Насколько мне известно, единственной демонессой, обладавшей способностью любить, была Дара, давным-давно вышедшая замуж за Доброго Волшебника Хамфри. Но у нее имелась душа. А лишившись души, она тут же бросила мужа, потеряв к нему всякий интерес.
— Но потом ведь вернулась, — сказала Метрия.
— Спустя сто тридцать шесть лет, — напомнил ей Трент. — И вовсе не из-за любви, а по причине любопытства. На самом деле сейчас она никаких чувств не испытывает, а лишь имитирует. Впрочем, вы ведь знакомы. Почему бы тебе не спросить у нее насчет любви: каково испытывать ее на самом деле?
— Да спрашивала я!
— И что?
— Она сказала, что мне этого не понять.
— Ну, ей виднее. Может, тебе и вправду стоит бросить эту затею с любовью и заняться чем-нибудь более демоническим. А заодно предоставить нам возможность спокойно довести до конца наши поиски.
— Вот уж нет. Я хочу узнать, что такое любовь, а из всех одушевленных существ мне лучше всего удалось свыкнуться как раз с вами. Глядишь, понаблюдаю подольше да и уразумею, что к чему.
— Валяй, наблюдай, — согласился Трент. — Но не надо соблазнять женатых скелетов.
Метрия задумалась. Потом ее одежда заклубилась дымком и начала стекать с тела.
— И женатых волшебников, — торопливо добавил Трент.
— Проклятье! Опять облом! — пробормотала демонесса и растворилась в воздухе.
Глоха закрыла глаза: в данном случае она сочувствовала Метрии. Ибо
Поутру они продолжили путь. Глоха не взялась бы утверждать это с полной уверенностью, однако ей показалось, что за ночь великан стал еще слабее. Чтобы подняться на ноги, ему потребовалось время, да и стоял он на них не совсем твердо. Правда, с утра, спросонья, такое бывает и со здоровыми.
— Велко, как ты себя чувствуешь? — спросила она, вспорхнув на его плечо и устроившись рядом с ухом. — Я имею в виду не только болезнь: как настроение?
— Малышка, пожалуйста, не беспокойся, — отозвался великан.
— Прекрати это! — рассердилась Глоха. — Нечего делать из меня деточку, которую ты опекаешь. Я взрослая девушка, отношусь к тебе с симпатией и действительно за тебя тревожусь.
— Что ты, Глоха, я вовсе не считаю тебя ребенком. Ты очаровательна и очень добра, но мне не хочется обременять тебя своими проблемами.
— А все-таки. Что не дает тебе покоя?
— Видишь ли, — со вздохом промолвил великан, — я слабею с каждым днем и очень скоро уже не смогу передвигаться. А стало быть, мне следует, не теряя времени, отправиться в какое-нибудь уединенное место, вроде пустыни, где можно будет испустить дух.
— Но ведь предполагалось, что именно в этих краях ты должен получить помощь! — пылко возразила Глоха. — Возможно, именно мы тебе и поможем, хотя сами пока не знаем, как. Расставаться с нами не в твоих интересах.
— Может быть, — согласился великан, но, похоже, лишь потому, что не хотел спорить. И не имел на это сил.
— Не «может быть», а так оно и есть! — решительно заявила Глоха, подлетев повыше, чмокнула его в мочку гигантского уха и спланировала к земле.
Путь продолжился, причем каждый двигался в своей манере. Велко шагал осторожно, медленно переставляя исполинские ступни, чтобы ничего не раздавить, не сокрушить или не расплющить. Метрия появлялась в облаке дыма и исчезала, чтобы возникнуть в другом месте, и нередко в другом обличье. Глоха делала короткие перелеты, а Трент с Косто шли пешком. Чудовища их не беспокоили: даже самые тупые сообразили, что с компанией, включающей в себя великана и волшебника вряд ли стоит связываться.
Через некоторое время надпись на придорожном столбе сообщила, что они приближаются к безмятежной обители фавнов и нимф. То была прекрасная долина, с живописной горой, зеленым лесом и голубым озером. Населяли ее фавны, с виду отличавшиеся от обычных мужчин лишь наличием маленьких рожек и козлиных копыт, и нимфы, прекрасные юные обнаженные женщины, отличавшиеся от обычных разве что манерой поведения. Когда кто-то противоположного пола приближался к одной из этих красоток, она бросалась бежать, издавая призывные возгласы, а когда ее настигали… Глоха смущенно огляделась по сторонам, боясь, как бы поблизости не оказалось детей. Но их в долине не было, и таким образом Заговор Взрослых, суть которого сводилась к тому, чтобы держать детей в неведении относительно Интересных Вещей, здесь вполне соблюдался. Глоха припомнила, что принцесса Яне во младенчестве жила как раз в этих краях, однако в ту пору она была настолько мала и невинна, что попросту не понимала, что происходит у нее на глазах. А происходило тут не что иное, как непрекращающаяся отправка посланий аисту.