Время гарпий
Шрифт:
— Ну и, как мы будем с вами разговаривать? — спросил сидевший в кресле заместитель директора Мазепов вместо приветствия.
Антону Борисовичу было совершенно не до церемоний, после того, как он протащил что-то невероятно тяжелое на плечах под изумленным взглядом прославленного балетного премьера.
— Лучше по-деловому, — просто ответил он. — Без ненужных эмоций и бесполезных разборок. Сам уже все осознал и искренне раскаиваюсь в содеянном.
Возникла гнетущая пауза. Директор театра сидел за столом, возле которого с кривой ободрительной улыбкой примостилась на пуфике пресс-секретарь Никифорова. А у входной
— Антон Борисович, мы с вами решили поговорить о том, что произошло в начале марта полтора года назад, — закуривая, хриплым осевшим голосом сказал директор.
— Уже больше полутора лет прошло… Год и восемь месяцев, если точнее, — заметила пресс-секретарь Никифорова с мягкой извиняющейся улыбкой.
— И как вам понравились произошедшие перемены? — поинтересовался Мазепов.
— Не понравились, — честно ответил Антон Борисович. — Удивляюсь, как все это терплю, если честно.
— А разве вам не шли навстречу? — вставил веское слово бывший министр. — Вы входите в чужое налаженное дело, устраиваете такое… Но ведь половина нашего бизнеса держится на бренде театра! Это государственное достояние и предмет национальной гордости! Вы соображаете, какой ущерб нанесла произведенная вами рассылка личных фотографий — имиджу театра?
Обиженно.
— Господа, у меня не было другого выхода! — ответил Антон Борисович первое, что пришло ему в голову. Вернее, второе, потому что рефреном словам бывшего министра в его голове звучала идиотская песня тенора Гордея про похороны в кукурузе.
— Вот все, буквально все так говорят, кого только к стенке не припрешь! — воскликнул замдиректора Мазепов.
— И не говорите, уже противно такое выслушивать, — прогудел директор театра, попыхивая сигаретой. — Ни у кого нет выходов, всем выходы перекрыли. А честно пояснить, зачем такое сделал, никто не желает.
— Вы лучше объясните, Антон Борисович, чем вам самому не нравится то, что вы сделали, — пришла на помощь пресс-секретарь Никифорова.
— Зять у меня… это, — путанно начал объяснение Антон Борисович, опустив глаза.
— Лучше начать с того, что он вам не совсем зять, — ехидно вставил бывший министр культуры.
— Да? Не совсем зять? — деланно удивился Мазепов. — А ведь так похоже! С виду все напоминает, будто человек вскрывает чужие телефоны и делает рассылку по тысяче адресов, включая зарубежные средства массовой информации, ради настоящего зятя, абсолютно законного, а главное, лояльного к тестю.
— Этот кризис лояльности, какая-то неблагодарность и приводят к неожиданным поступкам, цену которым можно узнать только со временем, — глубокомысленно изрек директор и задумался о чем-то своем.
— Мне кажется, Антону Борисовичу все-таки есть, чем нас всех удивить, хотя мы и без него знаем многое, как он уже понял, — с доброжелательной улыбкой проворковала Никифорова.
— Есть, конечно, — тихо подтвердил Антон Борисович. — Он теперь с Аркадием Барабулем ходит на прием в Администрацию президента к… ну, вы меня понимаете. Дал мне понять, что намерен занять кресло директора театра. И тогда я ему не нужен, да и вы все тоже. Ему все средства понадобятся, он делиться ни с кем не будет. Он хочет жениться на Каролине Спешневой, а дочку с внуками ко мне переселить.
— Ему это определенно пообещали? — уточнил бывший министр культуры.
— Ему пока не ответили согласием, но и не отказали, — уклончиво ответил ему Антон Борисович. — Но вы ведь сами знаете, как бывает… Придет, к примеру, о вас рассылка по тысяче адресов… Сейчас ведь всякие хакеры в Интернете что попало делают. А тут человек ходит… третий месяц… амбразуру собой заткнуть.
— Ах, какие у нас нынче хакеры в Интернете! — восхитился Мазепов. — А про министра обороны и его верных подруг из Оборонсервиса они рассылку делали? Что-то не припомню! А про Агролизинг они по тысяче адресов разоблачения посылали? Тоже руки не дошли! Вот только телефон, номер которого известен крайне ограниченному кругу лиц и никому из хакеров-шмакеров абсолютно неинтересен, они вскрывают и делают рассылку, откуда-то выведав о необходимости заключения контракта с худруком балета! Никогда не знал, что у нас до такой степени хакеры продвинутые… в балете.
— Про Оборонсервис и Агролизинг всем интересно, тема коррупции в высших эшелонах власти нынче очень болезненная, — согласился бывший министр культуры. — А вот как устраивает свою личную жизнь руководитель балетной труппы театра, интересно ограниченному кругу лиц. Вскрыть чужой мобильный из этого круга может и того меньше людей. Если точнее, по пальцам пересчитать! И когда начинаешь загибать пальцы, то ваше имя, Антон Борисович, приходит на ум первым.
— Нет, а как сожитель вашей дочери решил, будто его посадят на такие мощные бюджетные потоки, на систему платежей и взаимозачетов, если он понятия не имеет, что из них кому следует? — удивился директор. — Мы ведь все здесь не просто так сидим, каждый представляет интересы определенной группы лиц. Мы знаем, что кому говорить, сколько кому следует. Мы знаем, кого можно вместе пригласить, кого в отдельности… А ваш зять вообще никого, кроме Барабуля, не знает! Но поинтересовался бы вначале у нас, почему мы этого Барабуля знать не хотим!
— Вот именно! — поддакнул Мазепов.
— Господа, но ведь Антон Борисович, кажется, с предложением пришел! Давайте выслушаем его! — поспешила остудить пыл присутствующих пресс-секретарь. — Вы же пришли не просто так, чтобы сообщить то, что нам уже и без вас сообщили, правильно? Вы же не думаете, будто ваш зять мог вести себя разумно и хотя бы скрывать свои намерения и тесную связь с Барабулем?
Его так распирает «планов громадье», что смотреть противно! — подтвердил Мазепов. — Он уже своей заместительнице Баландиной пообещал место пресс-секретаря! А скольким он пообещал танец с барабанами на гастролях в Лондоне, так впору посылать туда отряд юных барабанщиц! Может, вам с ним второе агентство открыть — по танцам с барабанами?..
— Я понимаю ваше недовольство, — заметил Антон Борисович, доставая приготовленные листочки. — Но давайте рассмотрим мое бизнес предложение. Все же я могу быть в этом интересен своими связями в МВД…
— А у Барабуля гораздо более тесные связи с МВД! У него сейчас министром — его лучший друг, — ехидно заметил бывший министр культуры. — Прежний генерал с ним бы якшаться не стал, но он надорвал здоровье на борьбе с экстремизмом. А в последнее время начал творить несусветное и при любой попытке спросить, чего это он такое делает, приноровился принимать позу лотоса. Немудрено было в таком бардаке под видом борьбы с экстремизмом рассылки с чужих телефонов устраивать. А нынче ведь у вас с новым министром МВД никаких связей не имеется, насколько я понимаю.