Время игры
Шрифт:
Делая отметки на стенах каждые пятнадцать-двадцать шагов, Шульгин добрался до бивуака. Поначалу Славский не поверил.
– Вы что, хотите сказать, что заблудились на расстоянии трехсот шагов от входа?
– Трехсот, пятисот – не суть важно. Выхода я не нашел. Сколько на ваших часах?
Золотой брегет Славского показывал шесть.
– Шесть – чего? – ядовито поинтересовался Шульгин.
– Как чего? Утра, конечно.
– Я бы не был так категоричен. Но ваше счастье, у меня хронометр более подходящий к данной ситуации. – Сашка показал Славскому часы с двадцатью четырьмя делениями циферблата и календарем. – Пока
19
Ин профундис – в бездне (лат.)
Славского это и в самом деле удивило. Но тут подал голос и фон Мюкке, положение которого и без того было самым невыгодным из всех присутствующих, а теперь как бы и совсем осложнилось.
– Не удивляйтесь, господа. В море такое случается сплошь и рядом – компас врет, карты врут, в тумане черт водит, тайфун несет неизвестно куда, и в результате оказываешься в Патагонии вместо Камеруна.
– Так то же в море, – сказал Шульгин, испытывая очередной приступ симпатии к этому моряку, явно не своей волей оказавшемуся в центре совсем не нужной ему интриги.
– Я и говорю – в море. А уж под землей… Простите, любезнейший, не оставите ли вы меня с сэром Ричардом наедине?
Славский, нечто невразумительно-недовольное пробурчав, выбрался из пещерки.
– Только не отходите за пределы видимости фонаря, – крикнул ему вслед Шульгин. – А то ведь, сами понимаете… Что у вас? – спросил он немца, когда они остались вдвоем.
– Прошу прощения, конечно, – засмущался капитан, – но вы вроде мой врач. Мне бы по нужде как-то организовать… У этого господина просить неудобно.
Проблема действительно была не такой уж простой по нынешней обстановке, но Шульгин ее благополучно разрешил.
После чего, поправив постель, поудобнее устроил раненого и еще на полчаса застегнул на его запястье браслет. По его расчетам, примерно через сутки фон Мюкке сможет попробовать встать на ноги. Для начала.
Услышав хруст щебня под ногами Славского, немец шепнул:
– Пошлите теперь его на разведку, а мы поговорим…
– Ну и что мы теперь будем делать? – спросил Станислав Викентьевич, который по запаху понял, что никакого заговора не имело места. – Как кому, а мне пить хочется все сильнее.
Шульгин с ним согласился. У него в сумке был крошечный НЗ – две пол-литровых алюминиевых банки газированного тоника и одна банка «Алказельцера», то есть содовой воды с аспирином, припасенные совсем на другой случай, но расходовать их без крайней необходимости он не собирался. Как минимум сутки жажду терпеть можно. А уж тогда…
– Знаете, коллега, у меня есть моток шелкового шнура – триста метров. Нить Ариадны, если угодно. Привязав его здесь, можно спокойно исследовать окрестные ходы на указанный радиус. Отметив засечками или копотью на стенах крайнюю точку, перевязать веревку и продвинуться еще на столько же. Не займетесь? Как мне кажется, судя по геологии данной местности, здесь должна быть вода. Хотя бы просачивающаяся с поверхности в виде капели со сталактитов. Или ручьи, или колодцы… Попробуйте. Не найдете – будем думать дальше.
Не скрывая недовольства, Славский тем не менее взял протянутую Шульгиным бухточку не шелкового, конечно, а кевларового крученого шнура толщиной в карандаш, но выдерживающего на разрыв нагрузку более двух тонн.
– Сразу б вы его у входа привязали, и никаких проблем бы не было…
– А что ж вы мне не сказали, куда нас направляете? – парировал Шульгин. – Роман Жюля Верна «Черная Индия» не приходилось читать?
– Увы, нет. А если воду найду, куда ее собирать прикажете?
Шульгин задумался лишь на секунду.
– Вот, пожалуй, складной стакан. Вмещает полпинты. А вот – резиновый чехол от медицинской аптечки. Сюда можно налить литра три воды. Если сумеете наполнить – покроете себя бессмертной славой. Вперед, мой капитан, сорок веков смотрят на вас из этих подземелий…
Выматерившись сквозь зубы, Славский удалился в глубь штрека, разматывая шнур.
– Зачем вы его злите? – поинтересовался фон Мюкке, которому после оправки стало совсем хорошо, а действующий браслет, нормализуя внутреннюю среду, приглушил и чувство жажды.
Здесь, кстати, крылся сильно интересующий Шульгина вопрос: ну вот защищает эта машинка постоянство гомеостазиса, способна даже почти разорванного на куски человека вылечить, а если вот просто так, как сейчас, – ничего особенного не происходит, просто воды нет и не будет, и ты готовишься подыхать от жажды? Что браслет может сделать при достаточно строго поставленном эксперименте? Ну, какое-то время он будет оптимизировать расходование тканевой жидкости, производить гидролиз жиров, как у верблюда, а дальше? Все же допустит постепенное усыхание или переведет меня на усвоение атмосферной влаги через кожу и легкие? Интересно бы исследовать этот вопрос вплотную… Впрочем, тьфу-тьфу! – Шульгин натурально сплюнул, не жалея драгоценной влаги.
– Из принципа. Он мне не нравится.
– А я?
– А вы нравитесь. Несмотря на то, что он мой соотечественник, а вы – исторический враг.
Здесь Шульгин, что называется, пальнул в темноте и навскидку. Просто ему давно начало казаться, что Славский все-таки не русский по происхождению.
Сначала он перебирал разные варианты, примеривал на него и польскую личину, и немецкую (из хорошо обрусевших остзейцев), а потом вдруг сообразил, что все-таки Славский – англичанин.
Или американец, пусть даже сильно обрусевший. Возможно, много лет изображавший русского. Как «японец» – штабс-капитан Рыбников или «араб» – полковник Лоуренс.
Сашка даже восхитился и своей догадливостью, и изяществом ситуации: он, косящий под британского потомственного рыцаря, и противник (не враг пока, а просто противник в игре), англичанин, талантливо изображающий русского.
Нет, это прямо здорово. Может завязаться такая комбинация… Даже на филологическом уровне. Он, правда, с помощью Сильвии и всей мощи аггрианской обучающей техники сейчас знает наизусть восьмисоттысячный словарь Вебстера со всеми фразеологизмами плюс несколько словарей сленгов. Смог бы, при необходимости, писать стихи в стиле Киплинга, где одновременно используется оксфордский английский, жаргон лондонских доков XIX века и пиджин-инглиш Южных морей.