Время кобольда
Шрифт:
– Я с тобой, – взялась за мой локоть восхитительно материальная Нетта. – Хозяину обязательно нужна нейка.
– Вот у вас манера нежить плодить, – вздохнула Сумерла. – Нешто обычных людей мало?
– Эй, – сказала Клюся, – всё это очень увлекательно. Но ещё немного, и мы тут просто потонем.
– Выход там, – махнула рукой Сумерла, – а мне пора. Сегодня двери керсты откроются, и мы с Балием уйдём вместе.
– Можно, я останусь, матушка Сумерла? – спросила Фигля.
– Решилась, заложное дитя?
– Да, матушка Сумерла. Я и ненужная, и ничья, и не живая, и не мёртвая. Кому,
– С этим к нему теперь, – показала на меня нейка. – А мне пора.
Эпилог
Everybody has won, and all must have prizes.Lewis Caroll. Alice in Wonderland
______________________________
– Отец!
– Я этот человек.
– Дальше тянуть нельзя!
– Настя, может, вы как-нибудь сами?
– Чёрта с два! Решение должен принять ты. Все ждут. Ты что не понимаешь, как это важно?
– Дочь моя!
– Я эта женщина.
– Вот именно сегодня надо всё решить?
– Я, как орёл к Прометею, каждый день прилетаю и клюю тебе мозг.
– Орёл клевал печень.
– В твоей слишком много виски. Итак, тебе не надоело?
– Надоело.
– А уж мне как надоело! Так может, ты уже примешь решение? Нетта, ну хоть ты скажи ему!
– Антон, она права. Время игнорирования истекло.
Нетта подошла сзади, обняла меня, скрестив руки на животе и положив подбородок на плечо. Сердце моё дало сбой и заколотилось быстрее. До сих не могу привыкнуть.
– Ладно, вы повергли мою неспособность принять неизбежное. Я выберу.
– Нетта, спасибо! – воскликнула Настя. – Ты почти превратила моего отца в человека. Как в кино – «Красавица и Чудовище», второй сезон, версия Тима Бёртона. Итак, отец, внимательно слушай и не говори, что не слышал. Воспитанники скинулись карманными деньгами, вышло немного, но Клюся добавила. Выпускники собрали побольше, им Кобальт выплатил, наконец, компенсацию, теперь они могут до конца дней своих плевать в потолок, и благодарны тебе, что не в крышку капсулы. Антонина хотела внести в общий котёл какую-то сумасшедшую сумму, она на тебя после возвращения Виталика чуть не молится. Еле отговорили.
– Молодцы!
– Не отвлекайся. Городская администрация выделила зал, так что на аренду тратиться не придётся.
– Они же терпеть меня не могут!
– Непублично – да. Но им проще улыбаться и махать, чем объяснить, за что именно. Ты же теперь фигура почти мистическая. Итак, на зале мы сэкономили, что высвобождает нам ещё…
***
Я слушал её рассуждения и смотрел, как она смешно, совершенно по-матерински, сдувает прядь с носа. Я балдел от запаха волос Нетты и от того, что её острый подбородок так ощутимо давит мне на плечо.
– …Лайса скидываться не стала, сказала, что у неё для тебя отдельный подарок будет. Эй, ты слушаешь?
– Лайса. Подарок, – послушно повторил я.
Лайса на меня в глубокой парадоксальной обиде, характерной для женщин, которые получили, что хотели, только чтобы понять, что хотели не этого. Иван пришёл в себя. Иван ушёл от неё. Сел в автобус – и только его и видели. Мне он тоже спасибо не сказал, но мне и не надо. Спасибо надо говорить Фигле, она теперь, как сама шутит, «при мёртвой воде буфетчица».
– Микульчик тоже сам по себе. Он только хихикает и подмигивает, это вообще нормально, пап?
– Это примерно ноль семь сухого, не обращай внимания.
– А по нему и не понять!
– Талант, что тут скажешь. Не то, что я.
– Ты тоже довольно убедительно притворяешься, не скромничай. Но я всё равно в курсе.
– Прости.
– Ничего, я смирилась с психопатическим отцом-нарциссом. Переживу и отца-алкоголика.
– Настя! – укоризненно сказала Нетта.
– Ладно-ладно, это наша семейная шутка. Не надо его защищать от меня, я не кусаюсь.
***
Настя немного демонстративно не включает Нетту в понятие «семья». Марту, с которой мы развелись и живём врозь, включает. Ходит в гости, гуляет с ней и Михой, общается, обсуждает меня, у них постоянно общие активности. С Неттой – ровно, благожелательно, отстранённо. Может быть, потому что Марту я не люблю.
Наш наконец-то состоявшийся развод не отнял, как это бывает, а вернул Михе семью. Теперь у него есть мать, с которой он живёт в городе, и есть «Макар», в который он бежит играть и общаться. Со мной и с Ксюшей. Она хорошая девочка и его ровесница, хотя выглядит старше. Девочки быстрее растут. Нетту он принял как данность, наверное, потому что она была рядом всю его жизнь. Её больше нельзя пробежать насквозь, зато у неё можно сидеть на коленях.
– Нетта, как мы теперь? – спросил я тогда, держа за руки и боясь отпустить.
– Теперь я могу сказать, что люблю тебя. А ты можешь решить, что тебе с этим делать. Я не исчезну, если ты от меня откажешься. Я исполнила «мечту Пиноккио» – я настоящая девочка. Больше поплачу – меньше пописаю.
– Не могу обещать, что тебе никогда не придётся плакать, я токсичный мудак. Но точно не по этому поводу.
С тех пор мы вместе. Все это как-то приняли, кто легко, кто не очень. Клюся, например, долго молчала и избегала меня. Но однажды пришла.
***
– Скажи мне, Аспид, – спросила девушка, – только честно. Ты правда теперь Ископаемое Древнее Говно, типа Балия? Дошутилась я, дразня тебя старикашкой?
– Не знаю, Клюсь. Я не стал старше, не стал умнее, определённо не стал более приятным человеком. Я даже пить меньше не стал. Просто разменял немного себя на немного боли.
– Немного?
– Ладно, довольно много, – признался я.
Теперь я снова вижу сны. Но не рад этому. Там ко мне серыми вспышками флешбэков возвращается память Кэпа. Того, что застрелился в безумной замкнутой топологии пространства, созданного из моих подавленных воспоминаний и непережитых комплексов. Слепка с меня, который создательница «Кобальта», гениальная Сону Сэкиль, сняла капсулой и отправила искать мёртвых родителей, а он взял да и утонул в своих проблемах. Да так глубоко, что утащил и тех, кто за ним пришёл. Я всё-таки сильный фиктор.