Время легенд (сборник)
Шрифт:
После нескольких часов бесплодных поисков она была почти готова сдаться. Куда бы она ни сунулась, везде тупик. Эти парни не простаки, со злостью думала Джейми. Каждый раз они умудряются меня опередить.
— Это, видимо, то что вы ищете! — Соланж Кендрик протянула ей конверт.
Вглядываясь в него, Джейми с трудом верила в удачу. Письмо было от Джека Форрестера.
Оно пришло из Брюсселя.
Бон
— Форрестер в Брюсселе, — доложила Джейми Николасу. —
— Даже если и так, с чего ты взяла, что он захочет говорить с тобой? — Слышимость была ужасная, но раздражение в его голосе она уловила.
— А с чего ты взял, что нет? — огрызнулась она.
— Но он же один из них, забыла?
— Что ж, может, он и не захочет говорить со мной, — согласилась Джейми. — Но Соланж Кендрик не отказалась от встречи со мной, вдруг и здесь повезет. Ведь это единственная возможность ухватиться хоть за такую ниточку, понимаешь?
После минутной паузы в трубке послышался недовольный голос:
— Ну, и когда же ты вернешься?
— Завтра, — заверила она. — Мне придется остановиться на ночь в Боне — тут дует такой сумасшедший ветер, что машину прямо сносит с дороги.
— Мистраль, — сказал он.
— Да? Я бы назвала его иначе, — усмехнулась она. — Так что увидимся завтра — если сегодня машину не унесет куда-нибудь к черту.
Джейми совершенно не хотелось выходить наружу в такую погоду, но надо было поужинать, и она отправилась на узкую улочку Людовика Великолепного в ресторан «Под ивами», самый знаменитый во всем городке. Заслуженная репутация, думала Джейми, шагая за метрдотелем по залу, отделанному деревом и бархатом и украшенному старинной живописью.
Заказав форель под соусом из белого вина, Джейми пустилась в размышления о том, как круто переломилась ее жизнь с тех пор, как она решила раскрыть для себя судьбу отца. Слова Николаса о ящике Пандоры не давали ей покоя. Она и вправду словно разбудила все злые силы мира. Завесой зла была окутана жизнь ее собственного отца, которую он, однако, предпочел своей семье.
Еще она думала о Николасе и о его тревоге за нее — она была искренней, у нее не было причин не доверять ему. То, во что она ввязалась, было почище игры в рулетку. Если бы у нее была хоть капля здравого смысла, она держалась бы от этой опасной игры как можно дальше. Но вот как раз здравого смысла у нее и не было. «Вся в отца», — с грустью констатировала она.
Возвращаясь темным вечером в отель, с трудом преодолевая порывы шквалистого мистраля, Джейми чувствовала, что за ней кто-то идет. Когда все это кончится, вздохнула она, входя в гостиницу, мне будет прямая дорога в сумасшедший дом.
Едва открыв дверь и переступив порог своего номера, она заподозрила неладное, хотя было темно и ничего не видно. Повернув выключатель, она поняла, что ее подозрения были не напрасны.
Комнату обыскивали.
Глава 21
— Ты что, не соображаешь, чем могли кончиться твои ночные прогулки, если к тебе уже залезли в номер? — ярился Николас, даже не стараясь скрыть свой гнев. — Тебя могли убить!
Они ехали по Парижу с вокзала в отель «Георг Пятый». Как только Джейми позвонила из Бона и рассказала, что произошло, Николас потребовал, чтобы она немедленно бросила арендованную машину и возвращалась первым же поездом.
— Я же не круглая идиотка, — сердито ответила Джейми. — Я прекрасно понимаю, что могло случиться, — и, пожалуйста, перестань, я не хочу ни думать об этом, ни тем более обсуждать.
Но Николас не собирался молчать.
— Ты пешка в большой игре, Джейми, — втолковывал он. — Тебе их не переиграть.
— И Давиду то же самое говорили о Голиафе, — раздраженно возразила она.
Оторвав на миг глаза от дороги, он взглянул на нее.
— Ты не ребенок, чтобы стрелять по людоедам из рогатки, — сказал он. — Ты песчинка, а пытаешься противостоять такой серьезной и опасной махине, что и представить себе не можешь.
— А ты можешь? — вспылила Джейми.
Он зло засопел и отрезал:
— Да, черт побери, могу!
— Ну тебе-то что за дело? Чего ради ты так беспокоишься обо мне? — возмутилась она.
— Я люблю тебя!
Она фыркнула.
— Чего? — переспросила она, уверенная, что не расслышала.
Неотрывно глядя на дорогу, он тихо повторил:
— Я сказал, что люблю тебя.
Она отвела глаза.
— Ну, и очень жаль.
— Что жаль?
— Что ты меня любишь.
— Это еще почему?
— Лучше бы нам держаться подальше друг от друга.
Он снова взглянул на нее.
— М-да, этого ответа я как-то не ожидал, — сказал он ненатурально веселым голосом.
Потирая виски, она произнесла:
— Не могу я тебя любить. Ну как, скажи, мне думать о будущем и тем более как-то устраивать его, если я никак не расквитаюсь с прошлым?
— Если бы ты побольше думала о будущем, прошлое, вероятно, перестало бы так мучить тебя, — предположил он, машинально двигаясь в плотном потоке машин. Она не дала ему договорить, качая головой.
— Такого я не допускаю, — призналась она.
На секунду он опять забыл о дороге.
— Тогда скажи, Джейми, что ты думаешь обо мне, о нас?
Она по-прежнему качала головой.
— Не знаю, — честно призналась она, — ты нравишься мне. И боюсь, даже больше, чем я хотела бы.
— Что значит — больше?
— Видишь ли, по некоторым причинам я боюсь пережить все снова.
Выйдя из себя, он со всего маху шлепнул ладонью по рулю.
— Черт побери, но, Джейми, я не твой отец — и уж тем более не Мартин Кэнтрелл! — рявкнул он. — Я люблю тебя и вовсе не собираюсь тебя обманывать! — Закусив губу, он некоторое время молчал. — Жаль только, что ты этого почему-то не понимаешь.