Время легенд (сборник)

Бейшир Норма

Все эти мысли крутились у нее в голове, пока она ехала на Лазурный берег, в Ниццу. За долгую дорогу на восток, она сделала всего лишь две короткие остановки, стремясь поскорее попасть в Ниццу — ведь там был Лоренс Кендрик, а на американском кладбище — предполагаемая могила ее отца. Они ждали ее, и, возможно, там она получит ответы на все свои вопросы.

С каждой милей пути ландшафты становились все восхитительнее, и Джейми с сожалением думала, как бы она любовалась ими при иных обстоятельствах. Но сейчас мысли были заняты только судьбой отца, его прошлым, а быть может, и настоящим. Что же это за секретность такая, из-за которой стольких людей лишили жизни? Кейт, Марти, Арман — но счет может

быть продолжен. Сколько уже погибло, а сколько еще погибнет — чтобы сохранить в тайне деятельность Единорога?

В Ницце она остановилась в отеле «Виндзор» на рю Далпаццо, более дешевом и не таком отталкивающе пышном, как соседний отель «Негреско». Джейми нравились черты восточной экзотики в отделке холла, бар в типично английском вкусе и причудливые голубые фрески бассейна. Эта мешанина стилей очаровывала.

Она пробыла в отеле меньше часа, лишь зарегистрировалась и разложила вещи, и сразу отправилась на американское кладбище. Разыскать его оказалось несложно, а вот найти могилу было тяжелее. Джейми решила попросить смотрителя, чтобы тот проводил ее. Могила находилась в южной части кладбища, над лазурной гладью Средиземного моря, в тени громадного дерева. Воздух упоительно пах свежескошенной травой и морем, райский уголок совсем не вязался с кладбищем. А содержат его совсем неплохо, думала Джейми, шагая по аллее за служителем. В центре лужайки возвышался мраморный обелиск, у подножия которого лежали свежие цветы. Вот это уход! Пожалуй, даже слишком много чести для изменника родины. Да разве изменника похоронят на американском кладбище — даже если оно находится на чужой земле?

Она опустилась на колени перед памятником, мурашки поползли у нее по коже, когда она прочитала на камне имя отца. Его там не было, в этом Джейми не сомневалась. Тогда кто же там похоронен? И кому нужно было убеждать весь мир в том, что он не только предатель и двойной агент, но еще и мертвый?

Где же ты, папочка, вопрошала она могильный камень.

Дом Кендрика находился в Старом городе, и Джейми неожиданно попала в живописную маленькую деревушку со старинными домами, окрашенными в светло-пастельные тона. Цветочные, овощные, зеленные, фруктовые рынки, наполнявшие воздух ароматом свежесрезанных роз и лимонов, располагались на главной площади квартала, здесь же было много пиццерий, кафе и бистро. Но в то утро, когда Джейми отправилась к Лоренсу Кендрику, ей пришлось пройти через рыбный рынок, на площади Святого Франсуа, и, хотя он был совсем не таким душистым, как цветочный рынок, и менее красочным, чем овощной базар, зато, решила Джейми, рыбные ряды, забитые кефалью, морским окунем, омарами, крабами, оглашаемые хриплыми, зазывными криками торговцев, гораздо экзотичнее.

Дом Кендрика был меньше, чем ожидала Джейми, бледно-желтый, старый-престарый, ему было, по крайней мере, два века. Дверь открыла женщина небольшого росточка, темноволосая, лет шестидесяти, взглянувшая на Джейми очень строго. Заговорила она на английском с сильным французским акцентом.

— Я жена Лоренса, Соланж Кендрик, — представилась она, выслушав причину ее визита и проведя Джейми в уютную гостиную. — Но, к сожалению, вам не удастся поговорить с моим мужем, мадемуазель.

— А можно узнать, почему, мадам Кендрик? — удивилась Джейми.

— Мой муж умер, мадемуазель.

Сердце у Джейми упало. Она вгляделась в Соланж Кендрик, надеясь, что ослышалась, хотя чувствовала, что это правда.

— Умер? Но ведь…

— Перевернулся в лодке, две недели назад, — проговорила француженка. — И утонул.

— Но несколько дней назад я виделась с Жюльеном Арманом! — воскликнула она. — И он ничего не знал…

— Не знал, потому что я решила не сообщать ему, —

тихо призналась она. — Решила, что так будет благоразумнее, на это у меня очень веские причины.

Значит, они добрались и до него? Джейми насторожилась.

— Мсье Арман тоже умер, — сказала она вслух.

Эта весть явно ошеломила Соланж Кендрик.

— Жюльен? Каким образом? — спросила она одними губами.

— Пожар. Несчастный случай, так говорят… — Она беспомощно пожала плечами.

— Но это не несчастный случай, — закончила за нее мадам — Кендрик, и Джейми метнула на нее быстрый взгляд.

— А почему вы так думаете?

Мадам Кендрик разволновалась.

— Это только мое предположение… — прошептала она, — я ничего такого не сказала…

— Разве? — не сдавалась Джейми.

— Простите, мадемуазель, у меня сейчас такие трудные дни, — взмолилась мадам Кендрик. — Давайте оставим все как есть, ведь ни вы, ни я не в силах что-либо изменить.

Джейми помолчала, думая, стоит ли продолжать. С этой женщины и впрямь довольно того, что на нее свалилось. Джейми всегда может вернуться в другое время.

— Извините меня, пожалуйста! — Она встала со стула. — И спасибо за то, что вы мне рассказали. — И пошла к двери.

— Мадемуазель Линд… постойте! — крикнула Соланж Кендрик ей вдогонку.

Джейми резко остановилась и повернулась к ней.

— Как звали вашего отца?

— Но я же говорила — Джеймс Линд.

— Нет, у него есть другое имя.

Джейми озадаченно взглянула на нее и вдруг догадалась, что имеет в виду мадам Кендрик.

— Единорог, — произнесла она медленно, отчетливо выделяя каждый слог. — А ваш муж был Язычником.

Мадам Кендрик кивнула.

— Останьтесь, — и впервые улыбнулась, — нам есть о чем поговорить.

— Муж все свои бумаги хранил здесь, — говорила Соланж Кендрик, поднимаясь вместе с Джейми по узкой лестнице в темную пыльную мансарду старого дома, захламленную старой мебелью, портновскими болванками, коробками и сундуками. — И вся его важная переписка лежит тут! — Она ткнула в потертый сундук в углу, заваленный грудой тряпья. Выбрав из связки разномастных ключей нужный, она открыла сундук. — Лоренс тщательно прятал его от любопытных глаз, был уверен, что сюда никто не догадается заглянуть.

— Похоже, вы многое знаете о его второй жизни, — заметила Джейми, пока Соланж Кендрик вытаскивала из сундука пачки пожелтевших писем, передавая их Джейми.

— Знаю, потому что я и сама была частью этой жизни, мадемуазель, я сражалась за Францию там, где это требовало Сопротивление, — с достоинством сказала она. — Посмотрите, может быть, найдете что-то нужное.

— Частью этой жизни? — не поверила своим ушам Джейми.

— Я же француженка, — сказала Соланж Кендрик, — и была там, куда меня посылало Сопротивление. Так я и встретилась с Лоренсом, после войны мы поженились и жили замечательно — до смерти дочери.

— У вас была дочь? — участливо спросила Джейми.

Отводя глаза, мадам Кендрик кивнула.

— Теперь она была бы примерно ваших лет, — тихо сказала она. — Но Лилиан родилась с врожденным пороком сердца. Она прожила всего три дня. И после этого Лоренс стал совсем иным — как будто он умер вместе с Лилиан, вы понимаете, о чем я говорю.

Не зная, что сказать, Джейми взялась за пачку писем, лежавшую у нее на коленях. И как ей ни хотелось расспросить мадам Кендрик о несчастном случае, который произошел с ее мужем, она не могла заставить себя сделать это и лишь молча просматривала письма, разглядывая подписи и марки на конвертах. Некоторые были от Жюльена Армана, несколько — от ее отца, но датированы они были не позднее декабря 1966 года. В них не было того, что искала Джейми.