Время легенд (сборник)

Бейшир Норма

Бросив мгновенный взгляд на спидометр, Джейми увидела, что его зашкаливает, и поняла, что несется с бешеной скоростью. Дико озираясь, она искала место, где можно было бы съехать с крутого виража дороги, замедлить скорость или даже остановиться, но все проносилось мимо нее с бешеной скоростью, туманясь и расплываясь. Вдруг в поле ее зрения впереди и чуть справа попал мощный деревянный забор. Как ни рискованно было ее решение, но мчаться дальше на неуправляемой машине было еще рискованнее, и в одну долю секунды она вывернула

руль и на огромной скорости свернула с шоссе, машина запрыгала по ухабистой земле, и ее затрясло на сиденье. Направив машину прямо на забор, Джейми зажмурилась и приготовилась к удару. Ее подбросило и вышвырнуло из машины, мотор в последний раз взревел где-то рядом.

Она потеряла сознание.

Глава 23

Разомкнув слипшиеся веки, Джейми не могла понять, где она находится. Похоже на больницу. Все плыло перед глазами, но то, что она видела, было белым. И запах был больничный, если, конечно, ее не подводило обоняние. Она слабо пошевелилась, но почувствовала, что ее что-то удерживает, и тут же ее пронзила боль в левой кисти. Голова разламывалась, ей казалось, что в затылок непрестанно забивают молотком гвозди. Она попробовала что-то сказать, но своих слов не услышала. Она еще раз попробовала пошевелить рукой, боль снова усилилась. Господи, где же я? — подумала она наконец в тревоге.

— Джейми!

Какой знакомый голос… Ну, конечно, это Николас. Но где же он? И голос его звучит так странно, так глухо, как будто он зовет ее с другого конца длинного тоннеля. Она хотела ответить ему и снова обнаружила, что ее не слышно.

— Джейми? Ты меня слышишь?

Да… конечно, это Николас! Да, Николас. Я тебя слышу. Но почему ты меня не слышишь?

— Моргни два раза, если ты слышишь меня, Джейми.

Я моргаю, Николас, мне кажется, я моргаю.

— Доктор! Она пришла в себя! Она меня понимает!

Ну, разумеется, я понимаю тебя, Николас, почему только ты меня не понимаешь!

Ее глаза начали кое-что различать, она увидела его лицо, склоненное над ней. Она хотела дотянуться до него, но не смогла. Боже, Николас…

— Ты можешь говорить, Джейми?

А что я делаю, как ты думаешь? Но почему губы не слушаются? Почему ей не удается прбизнести ни одного звука? Она с усилием открыла рот:

— Где… я…

— Она заговорила, доктор!

— Николас…

— Да, Джейми, я здесь! — Он взял ее руку и прижал к себе. — Я с тобой.

— Почему… почему я не могу двигаться? — произнесла она, запинаясь на каждом звуке.

— Трубки, — ответил он. — Ты подключена к разным приборам и машинам, а в руке — капельница для внутривенного вливания. — Он дотронулся до ее лица. — Но все позади. Все хорошо.

Хорошо? Я вся в трубках и проводах, как чудовище Франкенштейна, а ты уверяешь, что все хорошо?

Над ней склонился еще один мужчина в

белом халате. Ну, здесь все ясно — доктор, конечно. В руках у него был офтальмоскоп. Потом он послушал ее, касаясь груди холодным стетоскопом.

— Вам невероятно повезло, мадемуазель, — сказал он по-французски.

— Повезло?

— Повезло, что вы остались живы, — пояснил он. — Ужасная катастрофа.

— Катастрофа? — Теперь она все вспомнила. Машина с ревом неслась по крутому холму… спуск все круче, скорость увеличивается… она врезается в высокий забор…

Стало быть, мне повезло и я осталась жива, поняла она.

— Я давно здесь лежу?

— Четыре дня. — Доктор снова проверил ее глаза. — Вы все время были без сознания.

— Что со мной случилось? — осторожно спросила она, не в состоянии вспомнить подробности.

— Автомобильная авария, мадемуазель, — печально сказал он. — Только Богу известно, каким чудом вас выбросило из машины до того, как она взорвалась.

— Взорвалась?

Он кивнул.

— Вас обнаружил какой-то мотоциклист, — он-то и сообщил в полицию. — Помолчав, он продолжал: — Вас привезли сюда без сознания. Вы были контужены, и поначалу мы даже думали, что у вас серьезная черепно-мозговая травма.

— Четыре дня… — произнесла она удивленно.

Образовалась гематома, — продолжал рассказывать со скорбным лицом доктор.

Но Джейми взглянула на Николаса:

— Ты все время был здесь?

— Почти, — кивнул он. — Известий от тебя не было, и я запаниковал. Вылетел сюда, но в отеле мне сказали, что ты не возвращалась. Тогда я позвонил в полицию, и там мне сказали, что с тобой приключилось.

— Ты же потеряешь свою работу! — сказала она.

Он покачал головой.

— Не волнуйся, тебе это вредно.

— Тогда она снова повернулась к доктору:

— Когда вы меня выпишете?

— Об этом мы поговорим позже, мадемуазель.

Трубки и капельницы сняли на следующее утро. Николас был рядом с нею. Он был все время рядом, и ее удивляло, когда же он спит. Теперь он пытался покормить ее завтраком. На подносе теснились тарелки с едой, лишенной всякого запаха.

— Да спал я, — заверил он Джейми в ответ на ее настойчивые расспросы и протянул ложку, подцепив с тарелки что-то непонятное на вид. — Ешь.

Она попробовала и скорчила гримасу.

— Существует, что ли, какой-то неписаный закон, по которому в больницах всех стран и народов кормят жуткой дрянью?

Он улыбнулся.

— Обещаю, когда встанешь на ноги, я поведу тебя в лучший ресторан города, — уговаривал он. — Но пока ты здесь, терпи и ешь что дают. Ну же, открой рот!

— Если я буду есть эту мерзость, я лишусь последних сил, — жаловалась она. — Но если ты настаиваешь… — Она с отвращением проглотила кусок чего-то безвкусного.