Время любви
Шрифт:
— Ты поэтому пил вчера, да? До сих пор переживаешь их смерть? А вот я и забыла, что это случилось 5 сентября…
— Не надо, Таня, — тихо просит ее Олег.
Убирая руку, девушку откидывается на спинку кресло и, легонько вздохнув, прикрывает глаза. Мужчина понимает, что та что-то обдумывает, и почему-то ему это совсем не нравится. Она же совсем маленькая, нежная и чересчур мягкая. Совершенно не приспособлена к самостоятельной жизни и потому — нуждающаяся в заботе. В его заботе.
— Прости. Я должен был рассказать тебе все раньше, — снова просит Олег.
На
— Должен, — рассеянно соглашается девушка, — Но тянул. Видимо, собирал всю возможную информацию.
— Это досье, — мужчина кивает на заваленный стол, — Было готово еще две недели назад. Но да, тянул.
— Ясно… Почему же не рассказал вчера? Ведь хотел же, правда?
— Я думал об этом… Но был пьян. И наделал ошибок…
— Разве это было ошибкой? Я так не считаю.
— Конечно. Таня, ты ведь такая молодая! А теперь еще и богатая! Я помогу тебе оформить все необходимые документы, познакомлю со своими юристами и нотариусом, предоставлю лучшего финансиста. Ты закончишь учебу и продолжишь дело своих родителей. Не дашь холдингу развалиться и сможешь выбрать тот путь, который тебе покажется самым лучшим и желанным. А если тебе понадобиться моя помощь — я с радостью помогу. Всегда! В любой момент!
Таня задумчиво молчит и внимательно разглядывает мужчину. Снова думает. И в итоге упрямо повторяет свой вопрос:
— Разве это было ошибкой?
Влюбленная девочка! Чувственная и совершенно не прагматичная! Для нее вопрос денег совершенно не важен, зато ситуация с неожиданным прорывом чувств беспокоит ее сердце невероятно сильно. И потому она тихонько, но смело спрашивает:
— Я тебе совсем не нравлюсь?
Такой прямолинейности Олег не ожидает. Ее вчерашнее поведение после его отказа тоже привело его в смятение, но после он решил, что девушка решила действовать согласно привычному алгоритму — в любой непонятной ситуации надевать светскую маску и улыбаться.
Сейчас же, после всего того вороха информации, которую она получила и вряд ли восприняла спокойно, она смотрит на него вспыхнувшим взглядом и жадно ждет от него искренности и правды. Лжи она не потерпит. И не поймет. Не от человека, который в ее глазах теперь не только неожиданно щедрый благодетель, но и старинный друг родителей.
Поэтому он и отвечает:
— Ты мне очень нравишься, девочка.
Глава 19.1. Татьяна
Я соскальзываю с кресла прямиком в объятья — Олег успевает распахнуть свои руки перед тем, как прижимаюсь к его груди и жадно обхватываю широкие и сильные плечи.
Но едва я пытаюсь поцеловать его, мужчина ловко уворачивается и, обхватив пальцами мой затылок, вжимает в свою шею.
— Ты мне очень нравишься, Танечка. — повторяет тихо Олег, — От тебя голова идет кругом и сердце бьется как сумасшедшее. Твой запах… Твоя улыбка… Одно твое присутствие в доме заставляет
— Это потому, что ты любил мою мать? — спрашиваю я, внутренне содрогаясь.
— Потому, что я старый, девочка моя, — бормочет мужчина, машинально поглаживая меня по волосам, — У тебя вся жизнь впереди. У меня дочь твоего возраста и мне уже полагается становится дедом. И ломать, связывая твою жизнь со своей, я не намерен.
— Ты до сих пор любишь ее? — настойчиво, причиняя своим вопросом боль самой себе, спрашиваю я.
Олег вздрагивает. Но вдруг решительно оттягивает меня от себя, но недалеко — проникновенно вглядывается в мое лицо, проникает своим взглядом в самое нутро, и жар его глаз и дыхания опаляет меня, заставляя в один миг вспыхнуть.
— Не надо задавать такие вопросы, — просит он горячо, — Это неправильно. И нечестно.
— По отношению к кому? Ко мне? Или к ее памяти?
Наверное, это жестоко и бессердечно — ревновать к собственной матери, еще и почившей. Но мне невыносимо думать, что причиной доброты Олега была лишь его неугасшее чувство к ней.
Еще и внешность!
Я знала, что была очень похожа на маму в ее юные годы. Если не характером, то внешностью — точно. Меня это никогда не напрягало, наоборот — так я чувствовала свою близость и родство с ней.
Но сейчас… Именно сейчас, когда я пережила жесточайшее разочарование и разрыв с горячо любимым и тем не менее грубо предавшим меня мужчиной, когда я неожиданным образом влюбилась снова — не имея к этому ни предпосылок, ни возможностей, когда я внезапно даже для самой себя решаю этого самого мужчину завоевать несмотря ни на что — я не могу выносить эту нашу схожесть! И не могу не думать о том, что, поцеловав меня накануне, Олег на самом деле в своем воображении целовал другую!
— Маленькая моя, — неожиданно трепетно и чувственно шепчет прямо в губы, но не касаясь их, мужчина. Его ладони аккуратно, но жадно обхватывают мою шею, подушечки больших пальцев скользят по подбородку и легонько касаются рта. — Прекрасная. Сладкая. Самая лучшая… Пожалуйста, не бери это в голову, не трави свою чистую душу. У тебя и так было слишком много переживаний. И тебе уж точно не стоит мучиться из-за меня…
Сколько слов… Сколько нежности и ласки в них и в мужском, немного хриплом голосе… Столько неожиданной тоски и отчаяния в нем… Я готова слушать и слушать его, лишь бы… Лишь бы обнимающие меня руки не отпускали меня… И тогда я готова сделать все, что угодно.
Только на одно я не способна, по крайней мере сейчас — точно: так легко отказаться от своего желания чувствовать тепло и заботу дорогого мне, несмотря ни на что, мужчины.
Именно поэтому я упрямо тянусь с нему.
И крепко цепляюсь за плечи и шею, желая получить долгожданный поцелуй.
И плевать на контроль.
И плевать на первоначальный план.
У меня сейчас в голове полный бардак, а на сердце — раздрайв. Мои руки дрожат, и поджилки трясутся. От страха. От желания. От неуверенности и страсти. От злости и предвкушения.