Время московское

Фомин Алексей Николаевич

Он мгновенно подскочил к двери, нагнулся и через открытое окошко поймал своим взглядом мутные (то ли больные, то ли с бодуна) глаза стражника. На мгновение тот застыл, как бы желая избавиться от невесть откуда навалившегося на него морока. У Сашки аж в висках заломило от напряжения, но стражник сопротивлялся, не желая выполнять отдаваемую ему мысленно команду. По неизвестно откуда сошедшему на него наитию Сашка сообразил усилить мысленный импульс еще и речевым воздействием.

— Ближе, — шепотом скомандовал он. — Еще ближе…

Уже не отводя взгляда, стражник начал склоняться к окошку и остановился, когда их разделяло не больше двадцати сантиметров. Теперь уже Сашка видел, что стражник

полностью подчинен его воле.

— Открой дверь, — распорядился он.

Стражник загремел ключами, и наконец дважды щелкнул проворачиваемый механизм замка. Сашка рванул дверь, втащил в камеру стражника и коротким ударом ребром ладони по шее отправил того в нокаут минимум на полчаса. Обыскав его, ничего не обнаружил, кроме связки ключей. Осторожно выглянул в коридор и осмотрелся. Никого. Тогда он поднял с пола котелок с едой, переставил его в камеру и запер дверь. Быстро пробежался по коридору, открывая смотровые окошки камер и заглядывая в них.

— Адаш! — радостно воскликнул он, обнаружив за предпоследней дверью своего наставника.

— Что-то припозднился ты, государь, — принялся ворчать тот, пока Сашка открывал дверь. — День и целых две ночи пришлось просидеть в этом чертовом подвале.

— А с чего это ты решил, что мне удастся выбраться? — спросил Сашка, удивленный такой реакцией старого воина.

— А как же иначе? Всему, что я знал и умел, я тебя научил, а способностей у тебя — на десятерых таких, как я, хватит. Ладно, будет болтать. Давай выпустим и Куницу на волю.

— Послушайте, — попросил Сашка, когда и Куница оказалась вместе с ними в коридоре, — только давайте без крови, хорошо? А то на нас и так уже много чего вешают. Государственную измену, например.

— Хорошо, — слегка придуриваясь, согласился Адаш. — Без крови — это как? Душить, что ли, каждого?

— Это значит — без смертей. Свои ж все-таки.

— Ладно. А ты смотрителя допросил? Сколько там людей за дверью?

— Ч-черт… — Сашке стало стыдно за столь очевидную промашку.

— Эх, молодо-зелено, — вздохнул Адаш. — Так идем, допросим. Где он у тебя? В камере?

— Не получится. Он не скоро очухается.

Неизвестно, сколько б еще продолжалась эта пикировка между наставником и его учеником, если бы дверь в торце коридора не приоткрылась и оттуда не показался охранник с бердышом в руках. Он увидел беглецов, но едва успел открыть рот, чтобы закричать, как в горло его врезалась миска, пущенная меткой рукой Куницы. Единственная из своих сотоварищей, она догадалась вооружиться этим предметом.

Адаш рванулся вперед и подхватил бердыш оседающего на пол стражника, не дав ему загреметь. Ситуация разрешилась сама собой; времени на прикидки и подсчеты не оставалось, приходилось действовать с ходу. Сашка выскочил из коридора вслед за Адашем. Прямо — десяток ступенек вверх и дверь, ведущая, видимо, на улицу, слева — караульное помещение. Ударом ноги Адаш распахнул дверь. Трое стражников мирно сидели за столом, коротая время за игрой в кости. Тому, что слева, Адаш врезал в челюсть рукоятью бердыша с такой силой, что та с хрустом обломилась. Того, что сидел прямо перед ним, он так прижал торцом стола к стене, что тот, отключившись, уронил на стол голову. Правого взял на себя Сашка. Памятуя о своей промашке, он осторожненько взял его шею в захват и быстренько выволок в коридор, вытащив его буквально из-под самой руки разбушевавшегося Адаша. Спросил:

— Это дверь во двор? — Стражник кивнул, видимо потеряв с испугу голос. — Сколько там людей?

— Один, — хрипло ответил стражник.

— Он из вашего караула?

Снова последовал кивок. Куница и Адаш тем временем деловито связывали стражников и распихивали их по камерам.

— Забирай и этого, — сказал Сашка, передавая стражника в руки Кунице.

Взлетев в два прыжка по лестнице, Сашка легонечко приоткрыл дверь и в образовавшуюся щелку попытался обозреть окрестности. Стражника в поле зрения не было. Сашка весь обратился в слух, ловя малейший шорох, доносящийся из-за двери. Звук шагов… Стражник не стоит на месте, он ходит. Прошел в одну сторону, стукнул рукоятью бердыша о землю, прошел в другую, снова удар рукоятью о землю. Теперь уже Сашка его увидел. Выждав, когда он промарширует еще раз и окажется как раз напротив двери, Сашка выскочил наружу, схватил стражника одной рукой за ворот кафтана и рванул на себя, одновременно подсекая его левой ногой. Второй рукой подхватил бердыш.

Потеря равновесия была для стражника столь неожиданна, что он, так и не осознав, что с ним происходит, успел только крякнуть. Сашка же, втянув его внутрь, придал ему коленом еще и ускорение, отправив кубарем вниз по лестнице.

— Эй-эй, полегче, государь, — запротестовал снизу Адаш. — Шею ему сломаешь. Договорились же без смертоубивства.

— Ничего с ним не будет, — легкомысленно ответил Сашка.

Все шло как по маслу, поэтому настроение у него было на пять с плюсом. Он только повернулся, чтобы закрыть оставшуюся распахнутой дверь, как столкнулся лицом к лицу с новым соперником. Меньше всего, видимо, тот ожидал увидеть одного из пленников у самой входной двери. Растерянность его продолжалась всего лишь долю секунды, но именно она спасла Сашке жизнь. Когда он обернулся, смертоносная сталь уже летела, направленная твердой рукой, прямо ему в живот. Каким-то чудом, провернув рукоять бердыша, Сашка успел отбить клинок соперника в сторону.

— Харлампий, помогай! — что есть сил заорал тот и на этот раз нанес удар сверху.

Сашка вновь сблокировал его, а тут перед ним появился и второй соперник с обнаженным мечом — Харлампий Тютчев собственной персоной.

— Руби его, брат! — с каким-то злорадным сладострастием завопил он и замахнулся мечом, видимо намереваясь одним ударом располовинить ненавистного соперника.

Сашка снова отразил бердышом удар Харлампиева брата, поднырнул под руку Харлампию и, сделав ему переднюю подсечку, легонечко пихнул локтем в грудь. Харлампий всплеснул руками, роняя меч, и, потеряв равновесие, полетел с площадки вниз. Оставшись с его братом один на один, Сашка влепил ему плашмя бердышом, выбив меч из рук, а затем мощным ударом ноги отправил вниз по лестнице, после чего аккуратно прикрыл дверь.

— Молодец, — похвалил снизу Адаш. Он уже вязал Харлампиева брата.

— А этот того… — раздался голос Куницы. Сашка посмотрел с площадки вниз. Она пыталась нащупать пульс на шее Харлампия Тютчева. — Жмурик, — констатировала она.

— Не может быть, — испугался Сашка.

— Может. Сломал шею при падении. Сам посмотри.

Сашка снова глянул с площадки вниз. Поза Тютчева не оставляла никаких сомнений — мертвее самого мертвого.

— Как же так… — растерянно промолвил Сашка. — Я же его легонечко… — Кто теперь поверит, что молодой любовник боярыни Тютчевой не специально расправился с ее мужем?

— Всех запер? — поинтересовалась Куница, когда Адаш оттащил в караулку Тютчева.

— Угу.

— Давай ключи. Некогда нам здесь прохлаждаться. — Она выглянула наружу и, убедившись в отсутствии опасности, выпустила Сашку и Адаша, следом выскользнула сама и заперла входную дверь.

— Теперь вон из Кремля, — произнесла она, пряча в карман связку ключей. — У Троицких ворот должны мои девчонки стоять, идем туда.

Никем не остановленные, без всяких приключений беглецы добрались до Троицкой башни и, не задерживаясь, зашли в караулку амазонок.