Время надеяться
Шрифт:
Двое дроу сидели за столом, вольготно развалившись на угловом диванчике, и не проявляли ни малейших признаков кровожадности. Мало того, один из них — щупленький, с аккуратно прилизанными волосами, до смешного напоминал нашего Януша — вампирчика, скромного до потери пульса. Второй же был полной противоположностью — этакий гардероб два на два, в белых татуировках, с шрамом на виске. Причем виски он выбривал, явно веруя старой присказке, что мужчину шрамы украшают. И этот самый градероб…
—
— Что? — оба гостя уставились на меня.
— Со стола. Убери! Люди там едят вообще-то.
Чернокожий герой почесал за ухом, пожал гиреподобными плечами, но сел нормально.
— Строгая, прям училка. Кенррет, что ж ты её не дрессируешь?
— Здравствуй, Даррис, — в разговор вступил Щуплый. — Рад тебя видеть. И твою petite copaine(3) тоже.
— Сколько раз повторять, — забрюзжал Кенррет, вовсе не удивленный таким поворотом событий, — чтобы вы не заваливались без приглашения?
Он привалился к косяку двери, скрестив руки на груди, ив овсе не собирался устраивать разбор полетов.
Однако не реакция чертова сокурсника меня волновало.
— Извините, Щупл… простите, не знаю вашего имени…
— Каланмис, — с готовностью представился эльфик, чуть привстав. — Весьма приятно познакомиться.
— Не буду лгать, что это взаимно, — настроение почему-то сильно испортилось, особенно когда я увидела довольную донельзя Зармике, прятавшуюся за необъятной спиной Гардероба. — Каланмис, как, простите, вы меня назвали пару минут назад?
Видимо, подпускать угрожающего холода в голос я научилась (немудрено — Кенррет уже почти год дает мастер-класс), так как Щуплый замолчал и стушевался. Но вот Гардеробу природной чуткости явно недоставало.
— Да ты не стесняйся, подруга! Все уже знают, что Кенррет подцепил себе рыженькую магичку. Говорят, в постели рыжие — ух, огонь! — и что из-за тебя наш Даррис не высыпается постоянно… эй, что?
Окончание фразы он проглотил вместе с миской, полной неаппетитной массы, которой не повезло стоять в пределах моей досягаемости.
Зармике взвизгнула, но потом пришла в себя и стала помогать Гардеробу оттирать остатки снаряда со своего кирпича… то есть лица.
— Кенррет!
Дар, широко ухмыляясь, только развел руками. Рядом со мной на столе не стояло больше ничего, что можно было бы зашвырнуть в него.
— Я ведь могу и левитировать!
— Тихо-тихо, Лаэли, — он попытался взять меня под ручку, но я гневно зафырчала и отпрыгнула в сторону.
— Я не понял, — промычал Гардероб, выплевывая последние остатки массы. Он поднялся и с высоты своего внушительного роста рассматривал меня. — Что это было?
— Ужин Ыша, — пояснила Зармике, разглядывая с любопытством вивисектора то, что отскребла от кавалера. — Судя по тому, что это шевелится… Ящер остался без салатика.
— Если шевелится, то это был не салатик, а скорее холодная закуска, — вступил в дискуссию Щуплый.
— Нет, я не понял. Почему ты в меня этим кинула?
— Это у неё условный рефлекс… Лаэли, не надо! Да ведь… ой, больно же! — взмолился товарищ, хотя с лица его не сходила довольная улыбка.
— Кажется, она тебе вовсе не подружка, — Гардероб задумчиво наблюдал за тем, как мы с дроу фехтовали на половниках.
— Гениально! — я восхитилась и пропустила удар. Кенррет скрутил мне руки за спиной и принялся что-то втолковывать: что он, дескать, не причём ("Если бы ты был при чем, вообще бы убила!"), и что знаменитостей вроде него вечно окружают слухи и сплетни, и что мне выпало погреться в лучах его славы.
— Мог бы и предупредить, что такие слухи ходят — я бы хоть вела себя соответствующим образом…
На кухне наконец-то наступил мир. Мы с Зармике подметали осколки посуды и остатки (или — останки?) ужина Ыша. Гардероб снова устроился на диванчике, а дроу… тьфу, их теперь трое… а Кенррет оседлал стул с высокой спинкой.
— А соответствующий образ — это как?
— Вот если бы предупредил, то и знал бы, — я показала язык и тряхнула головой, убирая со лба непослушную прядь волос. Спрятала веник и совок в кладовку, одобрительно кивнула. — Ладно, ребята, вы тут развлекайтесь, а я спущусь вниз, предупрежу всех, что ничего страшного на кухне не происходит. Хотя, с другой стороны… У нас ведь не все ужинают в столовой, кое-кто сам себе готовит. Здесь, на кухне.
— Может, мы тогда спустимся в ваш большой зал? — предложил Каланмис.
— И половина курса приобретёт хроническое заикание, а вторая половина — энурез… Нет уж, вам нужно спрятать свои темные лики в укромном месте.
— Лаэли! — глаза у Дара засияли, и я поняла, что в его злопамятную голову пришла идея. Ой, плохо. — Послушай, ведь Сессен всё равно не ночует в вашей комнате… А Зармике и ты — девушки не нервные.
— Ты намекаешь на то, чтобы эту ночь провести в нашей комнате?
Дар кивнул.
— Отпразднуем встречу.
У всех троих на пальцах были одинаковые кольца — черный камень в простом металлическом ободке, три руны. Дар, Элкзт по прозвище Алтринэ (Высота) и умник Каланмис. Дружба среди темных эльфов — вещь настолько редкая, что способна разжалобить даже меня.
— Ладно. Но я вообще-то собиралась выспаться — завтра контрольная по структурологии.
— Ты можешь поспать в восьмигранке, — брякнула Зармике, моя единственная — как я думала — союзница.