Время не ждет!
Шрифт:
– Сообщение от наших итальянских друзей, – сказал тот наконец, растерев пепел и потушив затлевшие было окурки. По лицам собравшихся пробежали улыбки. Как раз в этот момент солнце выглянуло из-за облаков, осветив комнатёнку сквозь грязное оконное стекло, донельзя засиженное мухами.
– Добрый знак, – Прищурив серые глаза от солнечных лучей, на хорошем, излишне литературном испанском сказал Пепе, типичный скандинав по виду. Кто он на самом деле, знали немногие, остальным достаточно, что хороший и надёжный товарищ, проверенный временем и десятками акций.
– Да и сообщение хорошее, – улыбнулся Родригес ответно, – мафиози Западного побережья планируют сходку, и мы теперь знаем – где и когда.
Физиономия немолодого Джованни расплылась в счастливой улыбке. Этнический итальянец люто ненавидит соотечественников-мафиози. В начале двадцатого века этнические банды стали мерой скорее вынужденной. Понаехавшие защищались от англосаксов, на стороне которых были суды и полиция. Проблем хватало и ирландцами, чёрными, азиатами… до времён всеобщей толерантности далеко, в городах США ксенофобия – норма.
Защитились… и перешли в наступление. К началу Великой Депрессии только недалёкие итальянцы считали донов защитниками своих интересов. Вышли они все из народа… давно уже.
Гастролёры грабят более открыто, свои же… не так обидно разве что, культурней к делу подходят. Большинство утешается этим, хотя находятся терпилы, которые даже гордятся «своими» преступниками.
– До собрания осталось чуть более полутора месяцев, – Родригес встал из-за стола и подошёл к окну, – детали, по понятной причине, нам неизвестны. Но с тем, что есть, уже можно работать. Для начала – место. Достоверно известно, что собираться они будут на пассажирском теплоходике. Вычислить нужные нам в общем-то несложно. Сравнительно небольшой – из тех, что снимают порой компании для проведения досуга.
– Доны старой закваски не любят тратить лишние деньги, – кивнул Джованни, – да и лишнюю публику так проще отсечь без лишней суеты. Два десятка донов с доверенными лицами, да может – один-два телохранителя на каждого. Хотя вряд ли… скорее, доверенные люди будут совмещать функции.
– Пятьдесят-семьдесят человек, – Задумчиво подытожил Хосе, – Далее. Мы можем быть уверены, что теплоходик этот должен принадлежать кому-то из нейтральных донов, в крайнем же случае – кому-то из нейтралов, общающихся с итальянской мафией.
– Банкиры, – Весомо обронил итальянец, – несколько банков… я позже информацию передам, там всё подробно расписано – кто и с кем водится.
– Не больше девяти судов, – Поразмыслив немного, сказал Пепе, знакомый с морским делом не понаслышке, – а вплотную работать начнём, так пять-шесть останется, не больше.
– Вплотную, это проблема… – Джованни достал из портсигара дешёвую папиросу и закурил с мрачным видом, – зная этих койотов, суда будут под плотной охраной на всех уровнях. Одно-два судна можно незаметно обнюхать, а больше… риск.
– Никакого риска, – Родригес усмехнулся и метнул на стол несколько пачек банкнот, – бюджет операции.
– Ты продал душу дьяволу? – Деловито поинтересовался итальянец, мельком пробежав пальцами по пачкам.
– Можно сказать и так, – философски ответил Хосе, – можно сказать…
– Москва? – Пепе привстал, недобро прищурившись.
– Нет… – Испанец хмыкнул, продолжая стоять у окна в расслабленной позе, – помню я про твою нелюбовь к Кремлю и вполне её разделяю. Скажем так… мафия мешает не только нам. Подробности рассказывать не буду, не моя тайна. Никаких обязательств, никаких расписок! Просто сошлись интересы, а как… случай, товарищи. Да, и такое бывает.
– А… тот случай, когда тебя вытащили из перестрелки? – Хитро прищурился Джованни, – как же, как же… Ты хоть и ничего не рассказывал, но и косвенных данных достаточно, что понять.
– Мажор, – хмыкнул Пепе, успокаиваясь.
– Хочется ему то ли конституции, то севрюги с хреном [18] , – Едко произнёс на русском доселе молчавший участник встречи и тут же перевёл цитату. Посмеялись негромко и замяли тему – случай не первый и скорее всего, не последний.
18
Салтыков-Щедрин. «Дневник провинциала в Петербурге».
Сколько таких… вялые наследники состояний, которым не требуется работать. Вечеринки, кокаин, мистицизм… иные в революционную борьбу ударяются, нередко по совместительству. Что-нибудь такое… поромантичней, и анархизм вполне отвечает их требованиям.
Редко кто из наследничков решается на поступки… но пусть хоть так, давая деньги на революционную борьбу. Причастность к чему-то настоящему даёт силы жить.
Родригес отмолчался, вроде как подтвердив версию мажора.
– Так что? – Требовательно спросил русский, небрежно тронув деньги, – Денег на операцию тут с избытком.
– В обрез, Сергей, – Мотнул головой испанец, – операция сложная, да нам и не просто физическое устранение нужно.
– Так… – Пепе переглянулся невысоким коренастым русским, – я так понимаю, мы не случайно таким интернационалом собрались?
– Не случайно. Нужно не просто дело сделать, но сделать его так, чтобы следы вели в разные стороны. Джованни отвечает за донов-конкурентов – как можешь! Глубоко в змеиный клубок не лезь, нам не требуется оставлять убедительные доказательства – лучше косвенные, но много.
– С эти проще, – успокоился немного итальянец, уже настроившийся было на смертный бой, – Подозрения оставить, но следы не отчётливые? Можно…
– Я за немцев, – Пепе сложил руки домиком и опёрся подбородок, – а Сергей за беляков. Так?
– Ну а я за евреев попробую, есть у меня ходы, – Кивком согласившись с товарищем, подытожил Хосе, – Нам это змеиное кубло растормошить нужно, пусть гады друг друга жалят. Денег немало, но сработать должны чисто. Наш человек обещает организовать грамотную утечку информации… ну или показать, что эта утечка произошла, не знаю точно.