Время неместное
Шрифт:
…огромный ящер крыльями рассекает темноту ночи…
…и тут же, на другой стороне сна – мир, где на суше господствуют огромные пауки, которые так и не позволили рыбам выбраться на берег из океана.
…Пересвет пронзает Челубея копьём, армия монголов отступает в страхе.
…и здесь же – монголы истребили славян, двинулись на запад, Золотая Орда раскинулась на всю Евразию…
…время выхватывает из небытия Колумба, который причаливает к берегу, но ещё не знает, что это – берег Индии, или неведомой земли…
…время ненадолго
…время вылавливает Пьера Кюри, который разделывает атом, потом время снова ненадолго исчезает, а появляется время уже когда Земля дымится чёрным пепелищем…
Время ловит нас – на перекрёстках событий. Не может поймать.
Время выхватывает нас из небытия – когда ты рассыпаешь по площади не то помидоры, не то яблоки, подхватываешь, смеёшься…
И снова ничего нет.
Время ловит нас – когда я обнимаю тебя, ты отбиваешься, как-то неуверенно, ну что ты, нельзя после первой встречи…
И снова приваливаемся в небытие.
Время оживляет нас, когда ты хлопаешь дверью, проклятое время, не могло выбрать что-то получше…
И опять – неподвижное безмолвие. Безвременье.
Время ловит тебя, ты не можешь от него убежать, время хватает тебя, когда ты едешь в машине, и пьяный лихач…
Время ловит меня, когда набираю твой номер, что у тебя с голосом, охрипла, что ли, а-а, это не твой голос, а мне Иру, а Ирочка…
Проклятое время…
Глава 12. Весь мир насилья мы разрушим
Если бы у меня шина не села, в жизни бы ничего этого не увидел.
Да что греха таить, если бы у меня шина не села, тут бы вообще ничего не было. Тут бы нас не было. И плато не было. И вообще…
Вот так обычно катастрофы и начинаются. Рано утром. На рассвете. Когда все спят, когда ни сном, ни духом не ведают, что подбирается беда. А потом, когда проснутся, когда спохватятся – поздно просыпаться, поздно спохвачиваться, спохватываться, спохва… уже всё случилось.
Так и бывает… я ещё тоже сначала ничего не заметил, не обратил внимания, ну мало ли что мелькает внизу на склонах, в прошлом, всякое случается… Потом присмотрелся: м-мать моя женщина…
Об этом писали в самых диких пророчествах, в самых дешёвых газетных сенсациях, об этом снимали блокбастеры-однодневки, про которые забывают быстрее, чем выходят из кинозала. Об этом… Ну да, пугали друг друга от нечего делать, во-от, случится, во-от, придёт…
Но чтобы вот так…
Всерьёз…
Помню, как бежал до полицейского участка, ещё думал, куда бежать, в участок, или куда повыше, в минобороны, в…
Участковый измученно смотрит на меня, уже готовится записывать, как у такого-то, Имярек,
– Там… там…
Говорю, что там.
– Парень, ты ужастиков обсмотрелся, или как?
Повторяю. Несколько раз. Пока не дойдёт, что не придуриваюсь я, не прикидываюсь, не при… Что так оно и есть. На том склоне. Где прошлое.
Это уже потом было. Рёв сирены над городом, чрезвычайное положение, превентивный удар…
Это уже потом…
А через пару дней…
Вот опять же без лишней скромности. Если бы не я, не знаю, что и было бы. Вот так же, ехал на работу, с утра пораньше, чтобы не стоять в пробках, не сбиваться в кучи металла, не орать – ква, ква-а-а!
Вот тогда и увидел.
Там.
На том склоне, где будущее.
Мне ещё показалось… что показалось. Мало ли. Померещилось. Какие-то манёвры. Бои. Склоки. Бывает.
Какое там…
Мне даже странно стало: как никто не догадался до этого раньше…
Не помню, как бежал к полицейскому участку. Помню только, что бежал, напрочь забыл про машину, про всё напрочь забыл, помчался со всех ног, тормошил прохожих, где тут полиция, где полиция, люди хлопали глазами: а что случилось, а что такое, ограбили, что ли, да житья от этих воров нет…
Участковый уставился на меня, уже готов был заполнять протокол, как у такого-то, Имярек, украли телефон, а такого-то, Имярек, избили в подворотне…
– Там, там…
Я сказал, что там. Мне не поверили. Опять началось: парень, ты чего, боевиков обсмотрелся, тебе делать нечего, иди, играй…
– Я серьёзно.
– Вы хоть понимаете, что за дачу ложных показаний полагается…
– Понимаю.
– Здесь распишитесь… что с ваших слов записано верно…
Хочу сказать, что пока с моих слов записывать будут, от плато рожки да ножки останутся. Не говорю. И так понятно.
А что понятно…
Даже странно, как они до этого раньше не додумались…
Они…
Кто…
Все… там. На склонах. Голодные, сирые, обездоленные, истерзанные войнами, революциями, переворотами, недоворотами… люди там, на склонах, которые все века смотрели на плато…
На наш лучший из миров…
Так и представляю себе каких-нибудь отчаянных мечтателей, которые смотрят на плато, шепчутся между собой в бессонные ночи, полные вдохновения: когда-нибудь мы поднимемся на плато, когда-нибудь… ну не мы… наши дети… внуки…
И там тоже, в будущем, в тёмных веках, измученные войнами смотрели на плато, мечтали: вот, было же когда-то, жили же когда-то, там, в мире, в лучшем из миров…
Тогда ещё ничего не произошло.
Произошло пару дней спустя, когда объявили комендантский час: под страхом смерти не выходить на улицы, сидите по домам, запаситесь продуктами, х-ха, легко сказать, запаситесь продуктами, если из дома выходить нельзя.