Время перемен. Дилогия
Шрифт:
Между стеной и лесом оставалось метров тридцать голой, взрыхленной и наверняка «удобренной» гербицидом земли — полоса отчуждения.
Артём прищурился, но так и не сумел разглядеть прозрачные лески-растяжки, хотя их наверняка не тронули: только обезвредили сами мины.
— Начнем сразу с трех сторон, — прошептал майор. — Запускай свою глушилку…
Грива коснулся сенсора. Вверх ушел направленный сигнал, а в следующую секунду динамик за ухом Артёма щелкнул и голос координатора Хокусая, такой четкий, словно координатор стоял за
— Сигнал принят. Мы вас видим. Отчет пошел, стажер!
И ровно через пятнадцать минут:
— Есть компенсация. Можете работать.
— Принято, — отозвался Грива. И уже не понижая голоса, поскольку направленные микрофоны противника тоже «оглохли»: — Действуй, Маккаби!
Шкаликов рявкнул, подражая какой-то зверюге. Двое негров, затаившихся в зарослях позади Артёма, черными пантерами проскользнули мимо и помчались через очищенную полосу. Грива почувствовал, как напрягся их командир. Шкаликов даже дышать перестал. Два спаренных пулемета в секунду превращают человека в фарш… Но пулеметы молчали, а черный «глаз» на стальной шее продолжал плавно вращаться, «не видя» целей.
В считанные секунды чернокожие достигли стены, забросили «кошки» и, быстро перебирая руками и ногами, взбежали наверх, набросив на проволоку пластиковое «одеяло», преодолели гребень стены, скинули с плеч винтовки с примкнутыми штыками и исчезли по ту сторону. Тоже напряженный момент, однако ни стрельбы, ни криков не было слышно. Это означало, что проникновение всех трех групп прошло чисто.
— Ждем, — бросил Шкаликов.
Он все-таки отговорил Артёма от непосредственного участия в штурме.
— Я сам тоже останусь, — заявил он. — Мои черные парни умеют убивать лучше, чем мы с тобой.
Грива спорить не стал.
Теперь они с Маккаби сидели в кустах и ждали. Примерно с минуту по ту сторону стены было тихо. Потом несколько раз отрывисто рявнула штурмовая винтовка, раздался чей-то оглушительный вопль…
— К воротам! — крикнул майор.
Артём замешкался на пару секунд, ожидая «подсказки» сверху и остро сожалея, что его не снабдили полевым шлемом или иным устройством, позволявшим принимать «картинку» со спутника. Очень хотелось знать, что происходит внутри периметра.
Динамик за ухом молчал. Артём активировал импульсник, проломился через кустарник (совсем не так грациозно, как бойцы Шкаликова) и успел увидеть, как израильский майор вбегает в уже раскрытые изнутри ворота…
В следующий момент в ушах Гривы что-то лопнуло, воздух, ставший твердым и упругим, как доска трамплина, ударил сбоку, подбросил Артёма вверх и, закрутив словно теннисный мяч, послал этот «мяч» в густющие и колючие заросли, которые, впрочем, и спасли Гриву, защитив от обрушившихся сверху обломков бетона и железа.
Когда он, окровавленный, оглохший, выбрался из кустов, то увидел неровный, словно бы обкусанный край периметра с обрывками колючей проволоки и вырванные с корнем стальные ворота, засевшие в кроне здоровенного дерева. Микрофон за ухом молчал: то ли отказала техника, то ли слух Гривы. Полоса отчуждения была засыпана покореженными обломками, фрагментами конструкций, осколками бетона. За периметром что-то горело, извергая желто-зеленый дым. Чисто автоматически, на рефлексе, вбитом еще в кадетские годы, Грива принялся искать свое оружие. Он точно помнил, что в момент взрыва держал его в руке…
Импульсника Артём не нашел, зато обнаружил застрявшую в кустарнике обгоревшую кисть человеческой руки, на которой недоставало среднего и безымянного пальцев, — все, что осталось от капитана Маккаби Шкаликова.
Гриве повезло: большая часть взрывной мощи была направлена внутрь, а не наружу. Юаровские саперы, закладывавшие самоликвидационный заряд, в первую очередь заботились о том, чтобы разрушить сам объект. Дело свое они знали. Специалистам «Алладина» досталась груда бетонной трухи и оплавленного металла, по которой было совершенно невозможно определить не только какие именно исследования велись внутри периметра, но и велись ли там вообще какие-либо работы.
Представители ЮАР в Мировом Сообществе попытались «повесить» уничтожение объекта на «Алладин», но из этого ничего не вышло.
«Если бы этим занимались мы, то никаких взрывов не было бы, а вот неприятности у вашего правительства были бы наверняка», — заявил на сессии Мирового Сообщества представитель Комитета.
И порекомендовал переадресовать претензии израильтянам. Учитывая, что ЮАР и Израиль последние десять лет находились практически в состоянии войны, это была шутка.
На похоронах Маккаби Шкаликова (вернее, того, что от него осталось) Артём не присутствовал. Руководство сочло участие Гривы в церемонии нежелательным.
И зачет Артёму тоже пришлось пересдавать, так что полевым офицером «Алладина» Грива стал только через полгода, а в личном деле его появилась отметка: «рекомендуется использовать в паре со специалистом по активным контактам».
Психологи «Алладина» сделали такой вывод на основании того, что Грива позволил отстранить себя от участия в штурме. И Грива стал напарником Юджина О’Тулла.
Правда, из того, что Артём, единственный из атаковавших объект, сумел уцелеть, психологи тоже сделали соответствующие выводы, и в паре «Грива-О’Тулл» именно Грива был назначен старшим.
Разумеется, и сам Артём тоже сделал выводы из своей неудачной стажировки и больше никогда не упускал из виду возможности того, что кто-то из его «подопечных» может нажать красную кнопку.
С тех пор прошло шесть лет. Артём с Юджином участвовали в тридцати трех акциях «зачистки и санирования», причем в шестнадцати были группой проникновения — и все операции, кроме последней, были признаны успешными. А последняя… Ну кто, кроме свихнувшихся на галосериалах, мог предположить существование «трехглазого пессимиста»?