Время перемен. Том 2
Шрифт:
— Возможно ли? В ваши покои разве пустят меня после того, как я там в прошлый раз учудил?
— Это не ты учудил, думать забудь, понятно тебе? Если роте нужно что — хоть ночью приходи, не будет меня, так денщику моему скажешь передать, уж не обознаешься. Прикажу трактирщику, чтоб не смел тебе препятствия чинить.
Подрались-то чего, Жак? Неужели такие нашлись, кто на клопах мечтает спать?
— Язык у него, как помело, вот и подрались, — угрюмо ответил длинный сержант.
— Ты что скажешь?
— И правда, как
Граф хотел расспросить, с чего такое единодушие, но они как раз дошли до складов.
Жерар досадовал, что пришёл в роту только сейчас. Хороший хозяин знает, в чём нуждается его имение, так всегда говорил отец. Получалось, что Жерар хозяин плохой. Он твёрдо решил провести остаток дня в роте, уладить, что возможно, помуштровать солдат, запомнить новых и, если останутся силы, вечером пойти на званый ужин в дом де Лузов. Хоть граф и выделялся, как белый медведь среди своих бурых собратьев, никто из старших офицеров не сказал ни слова по поводу его наряда. Только командир полка ограничился недобрым взглядом, но прерывать занятий не стал. Наверняка дядя успел разъяснить ему ситуацию.
Когда солдаты прилично подустали и лица их стали угрюмы, а голоса сержантов основательно подсели, он отправил людей в казарму. Сам же, подписав документы на выдачу нового шлема и нагрудника для солдат своего взвода, поспешил в номера. Род совсем не успевал за ним, и граф подумал, что пора бы ему купить карету для комфорта. Всегда можно кого-нибудь подвести до дома, к тому же, слуги под рукой.
— Марта, выберите с отцом карету завтра утром. Давно пора обзавестись ею, — приказал он служанке, вычищавшей его вечерний красно — чёрный наряд.
— Как здорово, господин, что у вас будет теперь карета. Вы хотели бы побольше?
— Именно.
— А в остальном?
— Доверяюсь вам. Ни капли в них не смыслю. Главное — пусть будет не хуже, чем у остальных, чтоб не стыдно в ней на бал приехать, или на званый ужин.
В комнату вошёл его старый слуга.
— Папа, ты слышал? Завтра идём выбирать карету господину.
— Тогда и кучера недурно бы сыскать.
— Где-ж Харт? — удивился граф.
— Убёг, не сыскать теперь.
Жерара изрядно это удивило. Куда в городе мог податься деревенский конюх? На другую конюшню? Неужто там лучше, чем у него? Примерно с пол дороги до имения де Лузов он думал, у каких хозяев холопам приходится лучше, но, к удивлению своему, не додумался ни до чего толком. Ведь знал он только то, как обращаются с холопами да слугами в его графстве. Сколько кому платят и как употребляют холопов остальные знатные господа, ему было неизвестно. Даже в доме де Бижона он и не замечал слуг. Нового конюха Род как-нибудь найдёт, но отчего сбежал его холоп Харт?
Он увидел знакомую карету, которая, по-видимому, следовала туда же, и отвлёкся мыслями, а потом обычная суета бала, десяток представлений новым людям и несколько десятков встреч со взаимными поклонами уже знакомым, заставили совсем забыть об этом.
Конечно, особняк де Лузов был великолепен. Бал созвал его старший сын и постарался на славу: тут были и музыканты, и фокусники, а стол пестрел заморскими яствами. И всё это великолепие ещё сильнее подчёркивало, что он пришёл сюда без дамы. Элиза, как нарочно, постоянно попадалась на глаза со своим новым кавалером. Когда Жерар заметил надменную улыбку этого господина, адресованную именно ему, он заклокотал от ярости.
Видно, сидящий рядом де Бижон заметил это, потому как шёпотом пояснил:
— Издевается, да? Поверьте, Жерар, если решите его проучить, никто не будет против.
Граф кивнул, дав понять, что услышал, но дуэли затевать и не думал. В конце концов, он здесь совсем с другой целью.
Но то, что произошло дальше, смешало все его планы. Во время очередной партии в вист этот кавалер ни с того ни с сего развернул сидящего на стуле Жерара за плечо и прокричал ему в лицо:
— Зачем вы сюда притащились?! Отбивать у меня даму?! Вот вам! — он хлестнул графа по щеке, и не перчаткой, а ладонью.
Все вмиг замолчали.
— Это вызов, господин де Сарвуазье, — заметил очевидное сидящий рядом Андреас.
«Мало того, что издевательски улыбается, так ещё обвиняет в том, к чему я не давал ни малейшего повода».
Молодой граф разозлился не на шутку и вскочил с места, сильно шатнув стол при этом:
— Где можно уладить наше дело?
Лёгкое ощущение неправильности происходящего появилось где-то на краю сознания, но он уже шёл на задний двор, объятый яростью, и уже доставал эспаду, совершенно не чувствуя ночного холода, и уже рубил, колол, обманывал и не оставлял негодяю ни шанса.
Господин в бежевом костюме был пойман на слишком размашистом ударе сбоку. Граф присел, одновременно сделав выпад, и угодил точно в правый бок. Быстро, так быстро, что соперник не успел закончить удар. И сразу граф отскочил назад и влево, как учили.
Пострадавший зашатался, осел наземь, прислонил руку к ране и застонал. Никто не шевелился. Раненый обвёл ошалелым взглядом толпу, ища помощи. Не нашёл её и сам стал отползать к лавке неподалёку, опёрся о неё спиной.
— Да помогите же ему, кто-нибудь! — вырвалось у Жерара.
Он сам уже порывался, хоть в медицине и не смыслил, но слуги де Луза склонились над истекающим кровью. Что-то делали, расстёгивали колет, смотрели на рану. Потом хозяин послал одного за доктором.
Горе-дуэлянт всё это время тяжело дышал, бледнел и слабо постанывал, а потом и вовсе потерял сознание. Жерар понял, что молодой господин умер задолго до появления лекаря. Часть гостей уже зашла в дом, когда лекарь склонился над бледным трупом, пощупал ток крови на шее и сокрушённо помотал головой.