Время синтеза
Шрифт:
– Я не понимаю, почему мы не можем обменяться телефонами? Что за чушь? А если у меня возникнут такие обстоятельства, что я не смогу быть тут в четверть седьмого? Как я тебе сообщу об этом?
– Ничего страшного, не надо сообщать. Я просто подожду полчасика и уйду. И мы увидимся на следующий день...
– Она обхватила руками мою голову, развернула к себе и заглянула в глаза.
– Ну, Серёжа, миленький, давай так! Иначе ничего не получится... Ну, так нужно, понимаешь? Просто поверь мне. Пожалуйста...
Я не то чтобы поверил, просто не стал давить на неё, подыграл
Говорю же, верёвки она из меня вить могла!
Однако то, что я соглашался на её условия, не значило, что я не пытался самостоятельно выяснить, где живёт Рита и почему устраивает из этого такую великую тайну. Она уходила под утро, и в один из дней я решил, что на этот раз спать не буду, а тихо выйду и прослежу за ней.
Набузовавшись кофе так, словно собирался ночью пробежать марафонскую дистанцию, я был уверен, что ничто не заставит меня заснуть, но, увы!
Невероятно, но факт - я всё равно отключился, причём даже не понял как, а когда очнулся, Риты уже не было. Часы показывали, что прошло всего несколько минут, и я выскочил из дома, надеясь застать её выходящей из двора, ну, или, может, увидеть задницу отъезжающего такси, но улица была совершенно пуста. Обежав все близлежащие дворы, я вернулся в квартиру, где проклятый кофеин заставил меня до утра таращиться в телевизор.
Следующим вечером я пытал Риту с пристрастием, но она опять увиливала от ответа, прибегая к таким запрещённым приёмам, как например, заткнуть мне рот поцелуем, а потом сделать так, что становилось не до разговоров.
В результате я так и не выяснил ничего, в очередной раз наблюдая, как она, что называется, путается в показаниях. Прикидывалась Рита, или действительно не помнила вчерашний день, я тогда так и не понял, но не стал зацикливаться на этом, видно привык уже к её странностям, апофеозом которых, без сомнения, стала наша седьмая, последняя, встреча.
_____
Как всегда, в шесть пятнадцать я вышел из офиса и направился к машине, ожидая найти там Риту. Обнаружив, что её нет, я стал смотреть по сторонам и вдруг увидел, как она идёт по проспекту, удаляясь от стоянки. Я бросился за ней и, догнав, ухватил за локоть. Она вскрикнула и обернулась.
– Рита!
В её глазах застыл такой неподдельный испуг, что я просто обалдел, но руки её не выпустил:
– Рита, ты чего?
– Вы меня знаете?
– Её испуг сменился интересом.
– Ну, хватит! Не надо, не шути так...
Я смотрел в её глаза, ждал, что там вот-вот вспыхнут смешинки и выдадут её с головой. И тогда она прыснет и сознается, что это розыгрыш. Но лицо её оставалось естественно серьёзным, она явно о чём-то раздумывала и спустя пару минут сказала, будто отвечая на собственные мысли:
– Ах, вот оно что! Мы с вами уже знакомы, да?
– Да ладно, Рит, кончай придуриваться, - не слишком уверенно потребовал я.
Неужели она на самом деле меня не узнаёт? В груди родился неприятный холодок. Я отпустил её локоть.
Рита не ответила, внимательно меня разглядывая и, похоже, что-то вспоминая. Я молча следил за выражением её лица. Сначала оно было очень сосредоточенным, но постепенно напряжение исчезло, взгляд потеплел.
– Может... пойдём в машину?
– предложил я.
Она как-то неопределенно качнула головой и взяла меня под руку. Мы молча направились к стоянке. Когда до неё осталось несколько метров, Рита вдруг высвободила свою руку и быстро прошла вперёд между машинами.
– Вот эта?
– она остановилась возле моего "форда", указывая на него рукой.
Я только кивнул, уже не зная, что и думать.
Потом, дома, всё вроде бы нормализовалось, но далеко не сразу. Как-то она уж очень плохо ориентировалась в квартире, словно действительно была здесь впервые, а когда убирала со стола, спросила, нет ли у меня пищевой плёнки и каких-нибудь ёмкостей, чтобы сложить продукты. Я со вздохом распахнул дверцы шкафа, куда она вчера сама всё это и сложила...
На следующий день, поразмыслив над ситуацией, я решил: всё, баста. Я должен с Ритой серьёзно поговорить и сделаю это обязательно. Больше она у меня не отвертится. Я, конечно, не стану её ни в чем обвинять или заявлять, что ей пора обратиться к врачу, но откровенности потребую! Надо ж разобраться, что всё-таки происходит, я ведь ей не чужой человек?
В офисе меня попытались загрузить сверхурочной работой, но я забил болт и ровно в шесть десять был на стоянке, полный решимости поставить все точки над "ё" и ещё не зная, какой облом меня ждёт.
Целых две недели я каждый божий день часами просиживал в машине возле офиса - но всё зря: она так больше и не появилась.
_______________
Дома я обнаружила поразительную вещь. Оказалось, мои наручные часы снова идут и показывают четверть седьмого - то же самое время, что и все остальные часы в доме. То есть получалось, что в том незнакомом городе я не провела ни минуты. Как такое возможно? Ведь я бродила там очень долго, до самой темноты. Тут у меня сразу же возник вопрос: а было ли это на самом деле? Может, это и правда был сон? Или ещё хуже - делирции?
"О, ещё одно диковинное словечко!"
Но делирции не объясняют исчезновение времени. А сны? Я читала, что они бывают очень кратковременными, но хоть сколько-то минут всё-таки нужно? Или достаточно пары секунд? А были ли они, эти секунды? Как узнать точно?
На следующий день после работы, проходя мимо тополя, я вновь уловила боковым зрением уже знакомое голубое свечение. Я подошла к дереву, извлекла из сумки заранее припасённый будильник и ещё раз сверила время на нём и на своих наручных часах. Всё совпадало с точностью до секунды. Положив будильник под тополем, я осмотрелась по сторонам. По дорожке к подъезду направлялась тётя Клава, моя соседка сверху. Отступив за тополь, я подождала, пока она пройдёт, и, услышав, как хлопнула дверь подъезда, коснулась ствола рукой. И мгновенно оказалась под другим тополем в другом дворе. Мои наручные часы стояли, показывая 18:20.