Время синтеза
Шрифт:
Резко повернувшись к девушке, я сказал:
– Знаете, теперь я уже не уверен, что никогда раньше вас не видел... Как вас зовут?
– Рита. Рита Стеклова. И это твоя первая встреча со мной.
Фу, ёлы-палы, что это она о себе возомнила? Я хотел ответить какой-нибудь колкостью, но увидел в её глазах столько неподдельной муки, что передумал. Нет, понял я, она не выпендривается, не подчёркивает собственную важность, она имеет в виду что-то совсем, совсем другое! Мне стало жутко интересно, что именно. Да и сама Рита, несмотря на зарёванное лицо, выглядела
И я предложил, решив тоже перейти на "ты":
– А давай поедем куда-нибудь?
– Куда?
– Тут есть неподалёку неплохое кафе. Посидим, выпьем за знакомство.
– Ты же за рулем!
– Ну, там есть безалкогольный коктейль "Облом гаишника", а тебе возьмём чего-нибудь покрепче.
– Нет, одна я пить не хочу, так что поехали лучше к тебе.
"Ого!
– развеселился я про себя.
– Ну и ну! Прямо - быка за рога!"
– А ты знаешь, что у меня дома жена и двое детей?
Рита прыснула:
– Нет у тебя никакой жены!
– Ты так в этом уверена?
– Абсолютно.
Я хмыкнул, завел машину и стал выруливать со стоянки.
– Слушай, а может, ты телепатка?
– Телепатка? А как это?
Сбитый с толку, я медлил с ответом.
– А-а, - воскликнула тем временем Рита, - поняла! Это как телесенсия! Считываю чужие мысли и знания, да?
Я молча кивнул.
Утром я проснулся и сразу понял: Рита ушла.
Выскочив в коридор, я увидел, что в ванной комнате горит свет, и резко распахнул дверь. Никого. Только капельки воды на зеркале да влажное полотенце, брошенное на бортике ванны.
Я смотрел на это полотенце, и в груди закручивался холодный твёрдый узел. "Телефон! Ты даже не спросил у неё телефон! Болван!" Я принялся лихорадочно припоминать, не обмолвилась ли вчера Рита о том, где живёт, где работает... вдруг вскользь что-нибудь сказала... Нет. Ничего такого.
"Ну, нет и нет!
– разозлился я на себя.
– С чего это ты так задёргался? Обычное случайное знакомство, подумаешь. Один раз переспали, а ты уже как свинья на верёвке. Да положить на это и... стоп! Записка! Может, она оставила записку?"
В комнате на журнальном столике пусто. В прихожей на полочке под зеркалом - тоже. Кухня?
Ура! На столе белел листок. Я схватил его и поднёс ближе к глазам, потому что свет я не включил, а рассвет только занимался.
"Ты ещё меня увидишь".
Опять по-дурацки напыщенная фраза, но я уже начал привыкать, и на этот раз меня почти не покоробило.
Чуть ниже подпись: "Целую, Рита".
Блин, Рита! Ну что тебе стоило ниже черкнуть свой телефон, как все люди делают, или рука у тебя отвалилась бы?
С минуту я стоял, тупо глядя на записку, словно ждал, что там всё-таки проступит номер Ритиного мобильника, потом бросил бумажку на стол и включил свет.
И только тогда заметил, что в кухне царит идеальный порядок: вымытая посуда аккуратно расставлена на сушке, раковина блистает чистотой. Я заглянул в холодильник: колбаса, сыр и ветчина, оставшиеся после ужина, заботливо упакованы в пищевую плёнку, о существовании которой я и не помнил никогда, не то чтобы пользоваться ею. Обычно я сваливал все остатки в одну большую тарелку, сверху прихлопывал другой, и запихивал это сооружение в холодильник. Где Рита умудрилась отыскать плёнку?
Дальнейшая инспекция удивила меня ещё сильнее. Салат и жареная картошка были сложены в пластиковые контейнеры с плотными крышками. Кажется, когда-то набор этих контейнеров мне подарила мама, а я сунул его в кладовку и больше никогда оттуда не доставал. Как Рита могла самостоятельно его обнаружить?
Меня вдруг охватило чувство нереальности происходящего. Может, всё это сон? Я с силой потёр руками щеки и посмотрел на часы: 5:02. Ё-моё, ну и рань! Выходит, Рита ушла посреди ночи. Зачем? Что, нельзя было до утра подождать? Чушь какая-то!
_______________
...наверное, ты удивлялся, почему я всегда так рано ухожу. Поверь, по-другому я не могла. В какой-то определённый момент что-то заставляло меня исчезнуть, словно дёргало за ниточку, как игрушку ой-ой.
"Во, опять! "ой-ой" вместо "йо-йо"!"
...ты думал, у меня плохо с головой, я многое забываю и поэтому так себя веду.
"Вообще-то я больше склонялся к мысли, что это часть игры".
А теперь вспомни, было ведь и кое-что ещё, что нельзя объяснить провалами в памяти.
"Ну, да. Было такое - совсем непонятное, это правда".
_____
Однажды она делала салат и сильно порезала палец. Кровь так и лилась, пока мы не заклеили порез. Рита, видно, вообще часто ранилась, потому что ещё вчера этот несчастный палец был так же обмотан пластырем. То есть не успел зажить, как она его снова полоснула по тому же месту. Рана казалась глубокой, однако, когда мы увиделись на следующий день, никакого пластыря на пальце уже не было, а от пореза не осталось и следа.
Это удивляло, причём неприятно.
Вроде бы что плохого - зажило как на собаке, радоваться надо, а у меня - мурашки. Холодные такие, противные... Я спрашиваю Риту, куда делся порез, а в голове будто кто-то шепчет: "А хочешь ли ты это знать?"
Ну, хотел я или нет, а узнать всё равно не удалось: Рита только отшучивалась, что пластырь, наложенный любящей рукой, творит настоящие чудеса...
В другой раз она появилась с длинными до плеч волосами, хотя ещё вчера носила короткую стрижку. Нет, я знал конечно, что женщинам в салонах приклеивают дополнительные пряди, но чтобы так?! Это же точно были её родные волосы - я и видел и чувствовал во время нашей близости. В общем, я не выдержал и спросил, как такое возможно. Но, как обычно, без толку. Рита засмеялась и заявила, что мужчине не положено знать секреты женской красоты.