Время синтеза
Шрифт:
_______________
...я расскажу тебе, как всё было.
Возле моего дома растёт огромный старый тополь. Сколько себя помню, он всегда был большим. Наверное, ему лет сто, а может, и триста, кто знает?
Я часто хожу мимо этого дерева, и однажды вдруг заметила на нём ярко-голубое светящееся пятно. Его невозможно было увидеть, если смотреть прямо, но боковым зрением оно улавливалось легко, и я смогла, не фокусируя взгляд на тополе, краешком глаза определить, что сияние исходит с ближней к дому стороны ствола, примерно на уровне моей
Плохо соображая, что делаю, я протянула руку и дотронулась до пятна. Голова сразу же резко закружилась, и что-то с такой чудовищной силой рвануло меня вперёд, словно хотело размозжить о ствол дерева!
В глазах потемнело, а через мгновение я уже стояла в самом углу какого-то чужого двора, под большим деревом, прислонившись к стволу спиной. Это тоже был старый тополь, но явно не тот, что рос подле моего дома.
Я, слава Богу, осталась цела, голова больше не кружилась, и мне подумалось, что это сон. Страх мой на удивление быстро развеялся, и я решила: пойду, пожалуй, прогуляюсь, а то когда ещё приснится такое!
Я вышла из двора на оживлённую, широкую улицу большого города, совсем не похожего на мой маленький уютный Рябинск. Машины неслись сплошным потоком, сверкали нарядные магазины. Чуть правее я увидела кинотеатр, а на нём крупный анонс фильма: "с 7 мая. Мосты над пропастью". Немного поодаль велась стройка: высокое здание из стекла и бетона было почти закончено и выглядело очень красиво и современно. Я пошла вдоль по улице, рассматривая дома и снующих повсюду людей - они были такие озабоченные и спешили по своим делам, не глядя по сторонам.
По дороге мне попался газетный киоск. В нём продавался буклет под названием "МОСКВА. Схема пассажирского транспорта". "А-а, - подумала я, - так вот, значит, как называется этот город! Москва! Вот чудно! У нас есть Москов - крупный город, по виду и архитектуре похожий на этот. И названия у них созвучны! Москва - это как Москов, только на иной, женский лад".
Побродив ещё какое-то время, я взглянула на свои наручные часы: 18:10. Я приложила их к уху. Так и есть - стоят. На самом деле я бродила уже часа два, порядком устала и хотела есть. Пора было просыпаться.
– Проснуться!
– крикнула я и ущипнула себя за руку, но ничего не произошло. Я попробовала ещё раз, потом ещё и ещё. Тщетно! Рука уже болела от щипков, а вокруг останавливались люди, они разглядывали меня, некоторые хихикали. Стало стыдно, я побежала назад, стремясь затеряться в толпе, и остановилась, только когда совсем запыхалась.
Оглядевшись, я убедилась, что жители города снова быстро шагают мимо, не обращая на меня никакого внимания, и решила вернуться к тополю.
Идти пришлось прилично. За пару часов я успела далеко забраться, но, слава Богу, придерживалась одного широкого проспекта, поэтому знала, в каком направлении двигаться.
Уже стемнело, когда, заглядывая во все попадающиеся арки и боковые проходы, я наконец отыскала тот самый двор, и стала ходить вокруг тополя, рассматривая его боковым зрением.
Ничего!
Сделав несколько кругов, я поняла, что это бесполезно, и меня охватил ужас. Получалось, мне придётся здесь ночевать! Без крыши над головой, голодной, совершенно одной в чужом городе! В отчаянии я бросилась к дереву и принялась снова и снова ощупывать ствол, как вдруг почувствовала резкий рывок, и мгновенно оказалась стоящей под старым тополем возле своего дома...
Вот тут-то я впервые и подумал, что Рита "того", и удивился, почему такое не приходило мне в голову раньше. Ведь это многое объясняет.
Что если она заранее оставила мне письмо, потому что чувствовала, что болезнь прогрессирует? Вдруг Рита лежит сейчас где-нибудь в клинике и не дает о себе знать, потому что напрочь забыла о моём существовании?
Может быть, в ту (седьмую по счёту) встречу, после которой Рита исчезла, она ничуть не играла, а действительно меня не узнала?
Мы виделись всего неделю, правда, каждый день. Место встречи, как говорится, изменить нельзя: оно всегда было одним и тем же - автомобильная стоянка возле моего офиса. Даже в субботу и воскресенье я приезжал туда к четверти седьмого вечера.
_____
Когда я вышел с работы на следующий день после нашего первого свидания, я вновь увидел её возле своей машины и, признаюсь честно, дико обрадовался. У меня будто камень с души свалился, и, естественно, первое, что я сделал после того, как мы расцеловались и сели в машину, это потребовал у неё номер мобильника и домашнего телефона.
И - словно по роже получил.
Мало того, что она под какими-то дебильными предлогами (типа: домашний сломался; мобильник только что украли) отказалась мне дать свои телефоны, так ещё и мой номер даже не спросила. То есть сама звонить она тоже не собиралась.
– Что, и на работе у тебя телефона нет?
– мрачно осведомился я, уже точно зная, что она скажет.
– Нет...
– Рита потупилась и закусила губу.
Я ничего не ответил, чувствуя, как во мне нарастает бешенство. Зачем так бездарно врать? Если не хочешь продолжать отношения, то чего тогда припёрлась?! Что за бред? Мне жутко хотелось вытолкать Риту из машины, и я еле сдерживался, надеясь, что она сама догадается выйти. Но она не догадывалась.
В салоне повисло молчание, такое напряжённое, что казалось: откроешь рот - и в него долбанёт молния.
Однако это, по-видимому, касалось только моего рта, потому что Рита смогла заговорить совершенно спокойно:
– Серёж, ну, пожалуйста, не обижайся. Так получилось! Я не виновата, честное слово! Ну, перестань дуться! Давай не будем полагаться на телефон, а условимся так: я каждый день буду ждать тебя здесь, на этом месте, в это же самое время, а?
Удивительно, какой необъяснимой властью она надо мной обладала: секунду назад я был готов взорваться, заорать на Риту, даже обложить нецензурно, а после её тихих слов неожиданно остыл и ответил, только слегка повысив голос: