Время сирот
Шрифт:
— Можно подумать, что отсюда, мы прямо в эту резиденцию и угодим, — Вакт сел рядом и засопел.
— Ну экзамен–то мы сдали, хоть и без личных рекомендаций мадам.
— Угу… — вдохнул Вакт, — я ведь в Актур не попал тогда, помнишь?
— Да, помню, ты болел, когда мы на параде представляли школу сирот.
— Расскажи…
— Вакт, ну сколько можно? Уже тысячу раз рассказывал, да и не видели мы толком ничего кроме площади и рынка. Вот после выпуска, как и запланировали, посетим столицу, сам все увидишь…
С севера донесся характерный шум винтов, Кинт встал и поднес ладонь ко лбу закрываясь от солнца.
— Транспортный…
— Точно, — встал рядом Вакт, — и с охранением.
Юноши наблюдали, как с севера на юг, на большой
— Подкрепление на юг перебрасывают, наверное, — почесав затылок предположил Вакт, — странно, вроде война закончится скоро должна. В газете писали, что осталось всего три непокорных общины.
— Ага, — чуть улыбнулся Кинт, — а осенью писали, что войска воюют всего с одной непокорной общиной. Не все так просто дружище, с этой войной… А скреверы все же впечатляют, на голубей похожи… Интересно, как удалось добиться такой подъемной силы и мощности, и поместить все узлы и механизмы в такую маленькую машину?
— Может она и не маленькая, ты же скревер вблизи не видел.
— Не видел.
— Понимаешь Кинт, мы тут, за частоколом знаем лишь то, чему нас учат наставники, что пишут в столичной газете… ну и то, что знали до того момента как попали сюда.
— Осталось немного подождать, вот сдадим экзамены…
— А давай немного попутешествуем? — вдруг перебил Вакт друга.
— Тех денег, что нам обещали выдать по окончанию школы, хватит не более чем на неделю весьма скромной жизни, — хмыкнул Кинт, а потом грустно добавил, — хотя… я бы домой хотел попасть.
— Там же одни руины, пепелище.
— Вот эти руины и пепелище стали могилой матери… Только во снах ее лицо вижу, а вот так вспомнить не получается.
— Побежали, на обед в кухне звонят, — сказал Вакт, отряхивая от сухой листвы одежду.
Следующие два экзаменационных дня пролетели незаметно, за исключением пары симметричных синяков на скулах Кинта и Вакта — последствия экзамена по военному делу, где друзьям пришлось драться в кулачном бою и бороться. Так пал жребий, который все курсанты тянули из шляпы мастера–наставника Чагала. Все курсанты после этого экзамена выглядели изрядно помятыми, а некоторым даже понадобилась помощь школьного лекаря. Ещё стреляли из револьверов и походных винтовок, затем на лошадях звена жандармов школы, наперегонки, доставляли пустые тревожные депеши в корпус охраны дорог, где курсантов встречал капитан корпуса, и первому прибывшему из трех наездников расписывался в депеше, где указывал имя счастливчика. Также был экзамен по мастерству в ремесле. Кинт и еще двое курсантов почти весь день возились, собирая из узлов и деталей небольшую паровую машину, которую потом, при условии, что модель будет удачной, отправят на ближайшую насосную станцию как силовой агрегат для насосов артезианских скважин. За что курсанты вполне могли получить и денежное вознаграждение в придачу к тем монетам, которые будут звенеть у них в карманах, после того, как ворота школы закроются за их спинами, и перед ними узкой степной дорогой начнет извиваться сама судьба. Машина к слову, оказалась вполне функциональной, и всем троим курсантам были написаны рекомендации от мастера–наставника пара и машин.
Пятого экзамена курсанты ждали с нетерпением. Это пеший поход в составе дозорной группы корпуса охраны дорог. Трехдневный переход, от перекрестка до перекрестка двух торговых трактов, где частенько случаются нападения кочующих банд.
После завтрака курсантам было дано время на сборы и подгонку снаряжения. Плотно увязав к походному ранцу суконное одеяло и поставив ранец рядом с кроватью, Кинт внимательно раскладывал боеприпасы по соответствующим подсумкам на поясе. Длинные латунные цилиндры с закраиной — для походной винтовки, а старые пехотные револьверы заряжались раздельно, сначала в камору заканчивающуюся слабым конусом закатывался свинцовый шар, затем заряд пороха в тубе из бумаги, верх каморы плотно закрывался медной шайбой–капсюлем. Пехотный револьвер, это старое оружие, без малого сто лет прошло, как его уже не производят в оружейных мастерских, но так сложилось, что сделано их было очень много. Эти револьверы еще в ходу, так как дешево, надежно и есть возможность самостоятельно производить для него боеприпас, отливая пули, отмеряя меркой порох и катать бумажные свертки зарядов, а вычистив использованную шайбу–капсюль снова замазать ее пастой воспламенителя, которая быстро высыхает. Кинт управился со всем, как раз когда у ворот школы несколько раз ударили в колокол, объявив о сборе.
Отряд курсантов в пути до расположения корпуса охраны дорог сопровождали двое жандармов верхом, они медленно ехали впереди и болтали, а курсанты, хоть и не выбивали пыль из дороги чеканя шаг, а шли расслабленно, все же держали строй и не растягивались. Спустя пару часов, колонна дошла до небольшой деревеньки на берегу реки, чуть в стороне от которой, возвышалась каменная дозорная башня, построенная внутри крепости с деревянными стенами, за ними и располагался гарнизон. Деревня совсем не большая — десяток дворов, и живут тут из поколения в поколение те, кто кормит и обслуживает корпус. Шорно–седельно–сапожный мастер, семейство механика–оружейника, зажиточная семья мясника, словом, крестьяне и ремесленники.
Тяжелые деревянные ворота со скрипом открылись, и отряд курсантов втянулся внутрь. Две длинных деревянных казармы, конюшни, кухня… курсанты сразу повернув нос по ветру, заулыбались переглядываясь, пахло очень аппетитно.
— Ужин будет по прибытию на перекресток «у двух мостов», кухня обозом поедет с нами, но нам до темна надо быть на месте, по этому кому надо оправиться, бегом до туалетов у той сточной канавы и бегом в строй, — перед курсантами стоял высокий капитан дорожной жандармерии.
Тень от полей шляпы падала на его лицо, под накинутым на плечи плащом из серой парусины, можно было разглядеть на поясе две кобуры с кавалерийскими револьверами нового образца, и ножны палаша.
— Сам капитан Агис с нами пойдет? — прошептал кто–то в строю.
— Что застыли? Никто не хочет отлить? На переходе остановок и привалов не будет, — повысил голос капитан, и курсанты, опомнившись, скинули на землю ранцы, сорвались с места, и побежали к сточной канаве.
Теперь курсантов верхом сопровождали десять жандармов, и две повозки. За исключением капитана Агиса, все остальные жандармы были вооружены короткими пятизарядными карабинами. Кинт внимательно следил за тем как они держатся в седле, как ведут себя на переходе. О службе в корпусе Кинт не то чтобы мечтал, просто ему было по душе то, что они делают, да и брат матери, которого Кинт видел всего три раза в жизни, сам служил в таком корпусе у восточной границы, и говорил, что это престижная государственная служба… почти самая престижная, если не брать во внимание летные корпуса, в которых, уж так сложилось, служила лишь аристократия терратоса.
Спустя четыре часа колонна вышла на мощеную камнем дорогу торгового тракта, по которой прошли еще два часа и встали лагерем в излучине не широкой, но глубокой Красной реки, через которую были построены два моста на небольшом отдалении друг от друга. Один — каменный, узкий и старый, а второй — новый, деревянный и широкий. Была подана команда разбить лагерь, и выставить охранение. С удовольствием и аппетитом поужинав, курсанты повалились спать, за исключением тех, кто заступил в охранение, с дороги все устали, и не было слышно традиционной болтовни перед сном.