Время собирать камни
Шрифт:
В этот раз я не отправлял часть документов в МУР потому, что Сливко был жив, и мне бы не хотелось, чтобы МВД всё замяли, а на товарища Белого можно было рассчитывать, что он не оставит такие дела просто так, без контроля.
Выйдя из гостеприимного здания, и не дожидаясь пока генерал поднял людей, чтобы вернуть меня насильно, я отправился сначала в гостиницу, где сдал номер, а затем со своим личным водителем, на чуде отечественного автопрома отправился к Вере Ильиничне. С которой нужно было по-человечески попрощаться.
— Вера Ильинична,
Она сильно сжала губы, и напрягла лицо, чтобы не расплакаться при моих словах, но обняла и перекрестила.
— Спасибо Иван, для меня это много значит.
Обнявшись с ней напоследок, я спустился к автомобилю.
— Ну что Виктор Николаевич, на автовокзал меня, здесь я закончил свои дела.
Он, заведя машину, искоса на меня посмотрел.
— И что будет дальше? После того, как ты уедешь?
— Приедут злые дяди с голубыми петлицами и сделают тут всем ата-та, — улыбнулся я ему, — так что поскольку вы общались со мной, заденут наверняка и вас, надеюсь вы меня простите за это.
— Для хорошего дела, можно пострадать, — без колебаний ответил он.
Дальше мы ехали молча, а когда приехали, я достал десять сторублёвых купюр и насильно вручил ему их в руку.
— Вы вроде как один, бобылём, Вера Ильинична тоже, так что попробуйте, может что и срастётся, — с силой сжал я его руку, поскольку он пытался её вырвать и вернуть деньги.
Он покачал головой, но вырываться хотя бы перестал.
— Прощайте Виктор Николаевич, не поминайте лихом.
— Прощай Ваня, — он спрятал деньги, и тяжело вздохнул.
Я с трудом вылез, и направился к кассе, чтобы купить билет на ближайший автобус, который идёт к любой железнодорожной станции. Такой на моё счастье отправлялся через десять минут, а потому погрузившись в него, я крепко сжал в руках рюкзак, и прикрыл глаза — второе дело было сделано, теперь осталось последнее, после чего можно было считать свой отпуск успешно состоявшимся.
Три человека молча сидели в кабинете и читали листы бумаги, написанные идеальным, каллиграфическим почерком.
— Чья это была идея, не запереть его в квартире, а отпустить одного в отпуск? — Андропов снял очки, и яростно протёр правый окуляр о рукав костюма.
Поскольку никто ему не ответил, он снова надел очки и продолжил читать.
— Георгий Петрович, ваше мнение?
— МУР стоит на ушах, готовится следственная группа для выезда в регион, — тихо сказал следователь, — Ваня им видимо тоже прислал эти экземпляры, для надёжности.
— Почему тогда одна? — удивился товарищ Белый.
— Это мне неизвестно товарищ генерал-лейтенант.
— Надо проверить. Откуда он вообще узнал об этих городах и людях? Как его туда занесло из Сочи?
— Это мы легко установили, — ответил полковник, — во время своего прошлогоднего вояжа по стране, он призывал всех писать ему о проблемах, связанных с детьми, обещал помочь. У него этих писем со всех уголков страны, теперь пять мешков стоит в комнате общежития ЦСКА.
— И? — не поняв, как это связано, спросил Андропов.
— Ну он посадил своих друзей разбирать их, те нашли два самых вопиющих случая, отвезли ему эти письма в Сочи, и дальше он проехал по этим адресам ни от кого особо не скрываясь. Покупал билеты, ходил в своей «обычной» одежде. Так что думаю вы понимаете, что его трудно было не запомнить простым советским гражданам из небольших стотысячных городков.
— И он что, за пару дней распутал оба дела? В двух разных городах? Так не бывает, — покачал головой товарищ Белый, — это труд, тяжёлый труд, который может длиться годами.
— Ну это ваш подопечный Виталий Валентинович, вам виднее, что он может, а что нет, — дипломатично ответил главный следователь из профильного управления КГБ.
— Если вот эта мерзость подтвердится, а особенно эта, — Андропов потряс второй пачкой листов, — всех за бездействие отправить под суд, невзирая на чины и принадлежность к ведомствам.
— Наши группы уже выехали в оба города Юрий Владимирович, письма получили мы раньше МВД, — заверил его полковник, — ну тут трудно было ему ошибиться, с таким адресом на письме: Москва, КГБ, товарищу Андропову — наша почта сработала весьма оперативно.
— А вы Виталий Валентинович, отправьте в Сочи капитана Николаева, который раньше за ним присматривал. Пусть прикуёт его к себе наручниками и так проведёт с ним весь оставшийся отпуск.
— Слушаюсь Юрий Владимирович.
— Мы меховое-то дело едва можем проглатывать, — продолжил он, — проклятый Цвигун несмотря на гриф «СОВ» растрепал всё Щёлокову, а тот едва услышав что дело его ОБХСС касается, тут же к Брежневу побежал жаловаться. Теперь следователи докладывают, что свидетели исчезают, милиционеры, служившие прикрытием заводскому руководству, уходят на повышения, так что ещё пару месяцев протянем и дело вообще развалится. Так, ведь Георгий Петрович?
— К сожалению, да, Юрий Владимирович.
Андропов задумался.
— Вот что, пока все заняты этим, — он показал на бумаги, — отправьте в Караганду двести наших сотрудников, и договоритесь с местными таксопарками, чтобы выделили им машины. Пусть задерживают и увозят в Москву всех проходящих по делу, здесь мы их быстрее разговорим, чем там.
— И из ОБХСС? — осторожно поинтересовался главный следователь.
— Всех Георгий Петрович, — Андропов блеснул очками, — подключите «Аэрофлот» пусть нам выделят места в регулярных рейсах. Пора разрубить уже этот гордиев узел.