Время возмездия
Шрифт:
– Я! Я, Игорь Леонидович!
– Наконец-то… Заставил старика поволноваться. Поздравляю тебя, ты едешь…
– Я, Игорь Леонидович, никуда не еду и не лечу, погода нелетная, – ответил Рокотов, ничего не понимая.
– Ты едешь! Понимаешь, в Берлин едешь! Скорее возвращайся в лагерь.
– Что? – у Валерия вспотела ладонь, он сильнее прижал к уху трубку. – Что вы сказали? Не понял…
– Едешь в Берлин… Алло! Ты слышишь? Позднявичус сейчас на тренировке повредил ногу… недели на две слег в больницу… Алло! Сдавай билет и возвращайся. Тренерский совет утвердил тебя… Виктор Иванович уже разговаривал с Москвой.
Глава одиннадцатая
Май. Берлин. 1965 год.
В столицу Германской Демократической Республики одна за другой прибывают спортивные делегации.
– Ребята, да это же «Юность»! – весело крикнул Виликтон, когда автобус подвез боксеров к отелю.
Светло-серое многоэтажное здание с большими квадратными окнами действительно чем-то напоминало московскую гостиницу «Юность».
– Значит, будем как дома, – сказал Виктор Иванович.
Он произнес эти слова с особой уверенностью, и боксеры поняли своего тренера. Он намекал не только на внешнее сходство. Два года тому назад, на чемпионате Европы, проходившем в Москве, все десять советских спортсменов добились права выступать в финальных боях и установили своеобразный рекорд – завоевали шесть золотых и четыре серебряные медали. Фактически в финале они выступили против сборной Европы и победили. В словах Виктора Ивановича звучала уверенность, что здесь, в Берлине, не только можно, но и нужно повторить прежний успех.
В отеле уже разместились спортсмены Польши, Венгрии, Англии, Франции. В коридорах и холлах разноязыкая речь, восклицания, дружеские похлопывания по плечам. Встречаются старые соперники и друзья, завязываются новые знакомства, звучат песни, кто-то играет на гитаре. Царит атмосфера подлинного спортивного товарищества. Кое-кому это не по душе, они ходят с надменными физиономиями, с мрачным видом.
Журналисты, едва успев взять интервью у русских мастеров, кинулись к подъезду встречать дебютантов чемпионата – боксеров Турции.
Советские спортсмены разместились на четвертом этаже. Рокотов вставил ключ в замок, открыл дверь, пропустил вперед Туранова и подошел к окну. Он смотрел на остроконечные готические крыши, на новые здания, на зеленые островки скверов и бульваров, а вдали, в сизой дымке не то вечернего тумана, не то дыма вставали скелеты многоэтажных домов с пустыми глазницами окон, без крыши и этажных перегородок, словно гигантские перевернутые ящики. Памятники войны…
Валерий всматривался в дома, в лабиринты улиц. Где-то здесь двадцать лет назад шел во главе батальона его отец. Боксер смотрел на кирпичную стену двухэтажного особняка со следами пуль на фасаде. Здесь дыбилась земля фонтанами взрывов, пули щербатили стены и асфальт тротуаров…
– Валерий, любуешься городом? Ничего, хороший, – Виликтон уже успел переодеться в синий тренировочный костюм с белыми буквами «СССР» на груди. – Только надо поторопиться. Папа сказал, сейчас пойдем в спортзал на разминку, там на весах сделаем прикидку, а потом в баню.
«Папа» – это старший тренер. Так Виктора Ивановича любовно называют боксеры. Его слово – закон! Он не любит, когда кто-либо опаздывает. Дисциплина для всех одна. Валерий стал спешно раскладывать вещи.
Раздался стук в дверь.
– Можно, – сказал Валерий, не поднимаясь, и добавил:
– Битте! Пожалуйста!
В комнату вошел Виктор Иванович, за ним высокий негр. В руках он держал увесистый сверток. Рокотов сразу узнал негра – это был чемпион Великобритании Джефферсон Мелл. Увидев Рокотова, негр заулыбался, обнажая сахарно-белые зубы.
– О! Валле! Сальют!
Они обнялись как старые друзья.
– Ищет тебя по всему этажу, – пояснил Виктор Иванович, – ко мне пристал, давай Рокотова! Подарок, говорит, привез, вручить надо, пока не испортился.
В дверях толпились советские ребята, болгары, немцы. Джефферсон протянул Валерию пакет и быстро заговорил по-английски. В комнату протиснулся высокий смуглолицый болгарин и стал переводить:
– Он говорит, что его мисс… по-русски жена, и такой малый Боб дают сюрприз… Такой птица, – он поморщил лоб, подыскивая подходящее слово, но, не найдя, загоготал, как гусак. – Го-го-го! Понимаешь, га-га-га! На счастье… Такой обычай…
Виктор Иванович, удовлетворяя желание любопытных, развернул пакет. В нем лежал крупный, янтарный от жира, свежезамороженный гусь…
– Что с ним делать? – спросил Валерий, когда они остались одни.
– Не беспокойся, повара знают!
Спортсмены обживали боксерскую столицу. Накануне открытия чемпионата их можно было встретить всюду: на улицах, в парках, в залах музеев и картинной галерее. Берлинцы тепло встречали гостей.
Улицы, мосты, площади, памятники…
Вместительный автобус плавно остановился у ворот советского посольства. Женщины вынесли два больших венка, обвитых красными шелковыми лентами.
– Надо помочь, ребята, – велел Виктор Иванович.
Боксеры внесли в машину венки. Сразу запахло сосновой хвоей и розами.
– Один твой, – сказал Рокотову старший тренер, показывая на венки.
– Хорошо, Виктор Иванович, я понесу.
– Ты не понял. Один твой, на могилу отца.
У Валерия перехватило дыхание. Ему? Венок? А он только хотел попросить, чтобы остановили автобус у какого-нибудь цветочного магазина. Валерий с благодарностью посмотрел на старшего тренера.