Время вьюги (часть первая)
Шрифт:
Гофмиллер улыбнулся:
– Я совершенно уверен, Его Величеству все равно, как вы танцуете, пока вы бьете наших врагов. Его Величество... умеет учиться на прошлых, - придворный сладчайше улыбнулся, - недоразумениях.
"Прошлые недоразумения" имели место лет эдак пятнадцать назад. В последние годы правления кесаря Эвальда высокие посты занимали в основном аристократы из самых старых родов. Аристократы эти, ввиду тонкой душевной организации и изысканного чувства прекрасного, больше тяготели к искусствам, чем к земной грязи. В результате нередко получалось так, что за балет и за артиллерию в кесарии отвечал один и тот же человек. Как шутил отец Дэмонры, балет был на высоте, а вот пушки стреляли скверно. По счастью, продолжалась такая глупость недолго: Эдельстерн в первые же годы повышибал из военного ведомства и казначейства всех любителей поэм, после чего пушки стали стрелять исправно, а инфляция, наконец, начала медленно снижаться. Иными словами, предыдущий кесарь спился очень своевременно. Или ему помогли, тоже весьма своевременно. Из области экономики Дэмонра понимала только то, что деньги, по всей видимости, не растут на деревьях. Но вот армию за три последние года Эвальд чуть не развалил, здесь сомневаться не приходилось.
– Извольте следовать за мной, - мягко продолжил Гофмиллер, покинул зал и уверенно двинулся куда-то вглубь анфилады. За третьим из гобеленов, изображающих серию героических побед юной калладской кесарии над грозной империей Аэрдис, оказалась маленькая дверца. Гофмиллер умело прошмыгнул туда. Дэмонра юркнула следом. Как и всякая нордэна, крысиные лазы она не любила, но делать было нечего. Оставалось только считать повороты и пытаться хотя бы примерно представить, куда они направляются. Коридорчик петлял. Минуты через три Дэмонра сдалась окончательно.
– А человеческий путь туда, куда вы меня ведете, есть?
– Есть. На самом деле, все просто. Из кабинета выходите в приемный зал, затем в коридор, на третьем повороте сворачиваете налево, спускаетесь на этаж и идете вперед до комнаты с портретами. Оттуда вы увидите зал, где танцевали. А дальше вы дорогу знаете. Ну, еще, конечно, можно миновать комнату с портретами и выйти через старое крыло, если не хотите встретить знакомцев, - благодушно вещал Гофмиллер.
Он остановился у неприметной дверцы и постучал. Дэмонра даже без музыкального слуха сообразила, что Гофмиллер отбил какой-то ритм. Щелкнул замок, и дверца приоткрылась. После сумрака коридорчика освещение показалось Дэмонре очень ярким.
– Войдите, - прошелестел прохладный голос. Нордэне не впервые за этот вечер сделалось не по себе. Она вошла в комнату, где обнаружила за столом одного-единственного человека. Гофмиллера как ветром сдуло. Только дверца за спиной тихо клацнула.
– Ваше Величество, - нордэна поклонилась, выпрямилась и застыла по струнке, избегая смотреть в лицо сидящему за столом человеку. Эдельстерн Зигмаринен за одиннадцать с небольшим лет умудрился навести в стране порядок, за что пользовался заслуженным уважением, в том числе среди решивших остаться на континенте нордэнов. Но это нисколько не отменяло факта, что кесарь был вовсе не тем человеком, с которым хотелось поболтать по душам.
– Вольно, - распорядился кесарь. Но сесть, разумеется, не предложил. Дэмонра, впрочем, нисколько не сердилась. Весь свой либерализм кесарь продемонстрировал, когда отменил отцовский циркуляр, фактически запрещавший детям разночинцев получать высшее образование, и ряд других столь же бессмысленных, на взгляд нордэны, законов. А то, что в обществе Зигмаринена приходилось стоять и смотреть в пол, можно было и потерпеть. В конце концов, люди много сотен лет бились за право поцеловать край одежды его предков. Такие вещи накладывали известный отпечаток на характер.
Настолько близко кесаря нордэна видела только однажды, в день, когда приносила присягу, и тогда они оба были значительно моложе. Дэмонра не удержалась и все же бросила на него осторожный взгляд исподлобья. И тут же столкнулась с холодными глазами, голубыми, как небесная лазурь, и такими же пустыми. Кровь Аэрдис жила долго. Играть в гляделки с кесарем, определенно, не стоило. Нордэна снова уставилась в ковер. Ледяной взгляд ощущался где-то между бровей.
– Я позвал вас, чтобы поговорить, - спокойно заметил кесарь.
– Вортигрен считает, что ваше мнение отчасти отражает мнение многих нордэнов.
– Дэмонра не знала, радоваться ей этому известию или огорчаться. С одной стороны, кесарь полагал, что с ней можно разговаривать, а это было лестно. С другой стороны, вряд ли разговор пошел бы о каком-то приятном предмете.
– Почту за честь, Ваше Величество.
– Насколько мне известно, нас не подслушивают, так что можете не добавлять титул каждый раз. Я не страдаю расстройствами памяти и, по счастью, помню, кем являюсь. Перейдем к делу.
От человека за столом веяло холодом. Можно было сколько угодно говорить, что кесарь надменен как бес, горд, неприятен в общении и тому подобное. Дэмонра с некоторым удивлением поняла, что все это обычная чушь и россказни. От кесаря просто веяло холодом, как от растворенного в снежную ночь окна, ни больше, ни меньше.
– Как вы оцениваете итоги последней рэдской кампании?
– вопрос прозвучал жестко. Дэмонра, и до этого дня не завидовавшая министрам, стремительно начинала испытывать к ним сочувствие.
– Я?
– опешила нордэна. Она даже не командовала операцией и совершенно не понимала, чего от нее хотят.
– Лично вы. Если бы я хотел узнать мнение канцлера Рэссэ или генерала Вортигрена, я спросил бы их. Собственно, канцлер о своих взглядах меня информировал уже раза три. Мнение совета промышленников и лично Эйвона Сайруса мне также известно. Я хочу знать ваше. Как человека, у которого нет денежных интересов в этом деле.
Оказаться на одном счету со всеми поименованными господами, разумеется, было чрезвычайно лестно, но вопрос нордэне все равно не нравился.
– Лично я не оцениваю их никак. Невозможно оценить итоги того, что еще не закончилось, - набралась наглости Дэмонра.
– Если я правильно понимаю положение дел, разумеется. Правительство, подписавшее мир...
Политология в институте прошла мимо Дэмонры, поэтому культурного слова, обозначающегоситуацию, когда власть мгновенно рухнет без иностранных захватчиков в своей же стране, не знала.
– Нелегитимно, - подсказал кесарь.
– Очень возможно. Оно не проживет и дня, если вернутся войска Аэрдис. Но речь идет не о кучке лисиц, внезапно обнаруживших, что облюбованный ими курятник горит со всех сторон.
Речь в Каллад, скорее всего, шла о хлебе. Все прочие проблемы кесарии были разрешимы.
– Рэдские земли плодородны, - осторожно заметила нордэна.
– Безусловно. А правительство Виарэ разумно решило пойти нам навстречу и дать хорошую скидку.