Время Вьюги. Трилогия
Шрифт:
— Вы хотите продолжить разговор о госпоже Фарессэ в Эгрэ Вейд?
Наклз вообще не хотел продолжать разговор об Абигайл Фарэссэ, ни в тюрьме, ни в ресторации.
— Не путайте понятия уголовного преступления и греха. За адюльтер, на моей памяти, наказывали только королев и придворных шлюх. Как вы понимаете, это не тот случай. И, кстати, с моей стороны будет весьма сложно доказать супружескую неверность: я никогда не был женат. А за, гм, дружеские отношения с чужой женой в кесарии можно смело арестовать каждого третьего.
Зомберт остался спокоен, точно статуя какого-нибудь древнего божка:
— Замечательно, что вы мне все объяснили. У вас есть два варианта: либо вы сейчас в виде любезности идете со мной, либо я сделаю все возможное, чтобы дальше красноречием вы блистали уже в Эгре Вейд.
Наклзу этот выбор нисколько не казался принципиальным. Ему угрожали сперва Магрит, потом Абигайл, а там могли еще и Дэмонру припомнить. Ничего из перечисленного магу существенных неприятностей не доставило бы: ну купил липовые документы, так Магрит пока ни на кого с бомбой не прыгнула. А дуэль вообще еще следовало доказать: один мещанин съездил по морде другому мещанину, вот уж сенсация. Такие истории чаще разрешались штрафами, чем клоунадой у барьера.
Другое дело, что перед Наклзом стоял худший тип идиота — идиот исполнительный. А мага добивала слишком сильная мигрень, чтобы он состязался в упорстве с полицейским бульдогом.
— Там, куда мы едем, найдется таблетка от головной боли?
— Да.
— Тогда едем.
Закрытый экипаж с опущенными занавесками мягко катился по улицам, изредка громыхая на ухабах. Из последнего Наклз, сидевший в компании двух жандармов, сделал вывод, что они удаляются от центра города. Путь занял не меньше часа. Маг, впрочем, заметил, что две кочки повторяются с небольшой периодичностью и решил, что его возят кругами, скорее всего, вокруг какого-то здания. От всех этих шпионских игр Наклза с юности воротило, но он, разумеется, молчал. Третье Отделение играло в Третье Отделение, что с них взять.
Наконец, экипаж закончил свое кружение и остановился. Один из сопровождающих Наклза мужчин извлек из кармана пальто большой черный платок и стал складывать так, чтобы получилась повязка на глаза. Маг без любопытства наблюдал за этими приготовлениями.
— Вы ведь не возражаете? Это необходимая предосторожность.
Жандармы демонстрировали прямо-таки завидный оптимизм. Когда Наклза в последний раз перевозили «с предосторожностями», у него на глазах была повязка из освященного в церкви бархата, на голове — мешок, и, наверное, литр успокоительного в крови. Третьему Отделению следовало поучиться у своих темных рэдских коллег. Если, конечно, молодчики действительно работали на Третье Отделение, в чем у Наклза оставались некоторые сомнения. Сейчас его явно тащили куда-то по частному поручению.
— Не возражаю, — бросил он.
Лет десять назад близкие друзья нынешнего канцлера Рэссэ повадились вызывать Наклза на дом, чтобы он помогал врачам откачивать благородных отпрысков после очередной передозировки. Маг знал престижный дачный район «Серебряное кружево» как свои пять пальцев. И полагал, что его привезли именно сюда. Хотя бы потому, что у местных жителей была примерно такая же манера долго и муторно возить его по городу, когда реальный путь занял бы всего минут двадцать.
В те годы, прежде чем окончательно разругаться с Рэссэ на почве, как ни странно, пегой суки одного кесаревого родича, Наклз сколотил очень приличное состояние. Хотя и чувствовал некоторую вину перед приютившей его державой: он считал, что здорово подпортил калладцам породу, спасая явно нежизнеспособные двуногие особи.
Окружающий мир скрыла плотная черная повязка. Потом распахнулась дверь. Запахло дождем, где-то вдалеке залаяла собака.
— Обопритесь на мою руку.
— Я все-таки не дама. Давайте ограничимся тем, что вы скажете, куда идти и предупредите о ступеньках.
Вылезти из экипажа Наклз сумел самостоятельно, хоть и медленно. Впрочем, торопились жандармы, а не он. Шагов через пятнадцать и впрямь обнаружилось крыльцо. Ступенек было всего три, из чего маг сделал вывод, что его сопровождающим хватило ума провести его в дом не через парадный вход. Как только дверь, мягко клацнув, закрылась за его спиной, Зомберт снял с Наклза повязку. Маг недовольно пригладил волосы и огляделся: вокруг царили тишина и полумрак. Окна оказались предусмотрительно занавешены, а плотные обои с золотым тиснением много говорили о толщине кошелька владельца дома, но о его индивидуальности — ровно ничего. Здесь могли с равным успехом обитать и почтенный министр юстиции, чей сынок злоупотреблял наркотиками, и светская дама, подцепившая сифилис, и просто благонамеренная старушка из древнего рода, сплавленная внуками подальше из особняка на набережной.
— Пройдемте, — весьма любезно предложил Зомберт. Наклз молча проследовал за ним через длинный коридор, на полу которого лежал ковер со сложным цветочным орнаментом. В воздухе сладко пахло жимолостью, и маг никак не мог отделаться от мысли, что этим ароматом хозяин хотел перебить какой-то другой сильный запах. В конце коридора обнаружилась деревянная дверь с позолоченной ручкой в форме львиной головы. Наклз окончательно убедился в наличии у хозяина амбиций и отсутствии — вкуса.
За дверью обнаружилась небольшая комната, полутемная, жарко натопленная, похожая на кабинет, но без единой книги. Там находилось двое. Один стоял у письменного стола, второй развалился на кушетке в глубине комнаты и вертел в руке бокал. Пламя свечей играло на камнях полудюжины колец. Наклз бы еще понял, если бы перед ним разлеглась томная балерина, но это совершенно точно был мужчина. Маска, конечно, скрывала лицо, но разворот плеч и размер закинутых на подлокотник сапог говорили сами за себя. А у стола расположился не кто иной, как канцлер Рейнальд Рэссэ.
Сукин лис за прошедшие годы почти не постарел. Наклз не то чтобы завидовал людям, которым выпала удача увидеть внуков и правнуков, но мысль, что эта сволочь его переживет, обожгла совершенно детской обидой.
Канцлер кивнул вошедшим, мужчина в маске сделал вид, что Наклза в комнате нет. Впрочем, маг не исключал, что тот находился под воздействием какого-то препарата и действительно его не видел. Наклз вообще придерживался весьма определенного мнения о светских львах с манерами кокоток.
— Проходите, Наклз. Присаживайтесь, — канцлер улыбнулся магу как доброму знакомому. Тот не заставил просить себя дважды — обещанной таблетки от головной боли он пока так и не получил — устроился в кресле, на которое ему указали, и стал молча ждать продолжения.
— Надеюсь, вы не сердитесь за этот маленький маскарад.
— Ну что вы. Я обожаю ехать куда-то на ночь глядя в компании жандармов. Очень, знаете, скрашивает серые будни.
— Вот и прекрасно, — прищурился канцлер. — Нам как раз нужна ваша помощь.
— Удивительное совпадение.
— Господа, постойте у дверей снаружи, — распорядился Рэссэ. Оба спутника Наклза молча вышли. Маг скрестил руки на груди и попытался убедить себя, что с такой головной болью можно жить. Виски сдавило как обручем, и в районе затылка начала скапливаться свинцовая тяжесть. — Наклз, мы же с вами старые товарищи, — мягко прошелестел канцлер. — Давайте же будем любезны.
— Можете приступать к любезностям, — магу стоило больших усилий не закрыть глаза.
— Мы всего лишь надеялись, вы поможете нам в решении одной небольшой задачки. Ничего сложного. И это разом избавит вас от многих забот. Та девочка — Магрит, Абигайл, Дэмонра — у вас так много проблем…